Приносить пользу обществу

В июне 1960 года он устроился на металлургический завод электромонтёром в ЭРЦ. Получил 5 разряд, через некоторое время сдал на повышение разряда, через 9 месяцев был назначен мастером. В 1960 году он занимался внешними ремонтами, ходил по цехам комбината, выполняя ремонты, и одновременно работал на аппаратном участке в цехе. Первый начальник цеха, Александр Степанович Матвеев, часто уезжал  в командировки, и вот после того, как Л.Е. Ковалёв был назначен мастером, он стал оставлять его вместо себя, хотя были в цехе специалисты старше  по возрасту и более опытные.

В 1964 году первый начальник цеха  уезжает. Л.Е. Ковалёва назначают на его место.

– Мы ютились тогда в механическом цехе, – вспоминает Леонид Емельянович.  – Было выделено небольшое помещение. Потом перебрались на модельный склад, и только в 1966 году здание ЭРЦ было построено. Цех был рассчитан на ремонт 6-8 тыс. двигателей, установленных на заводе. Нам предстояло определиться, по какой системе мы будем работать. Побывав на предприятиях Украины и России, выбрали систему ремонтов Магнитогорского комбината. Работали по ней до прихода на завод новых хозяев.

Чётко было известно, сколько в каждом цехе стоит двигателей, сколько постоянного, сколько переменного тока, сколько трансформаторов, сколько аппаратуры – всё было учтено.  Мы обязаны были следить за выполнением текущего, среднего и капитального ремонтов. Были заведены ремонтные карты на каждую единицу оборудования. У ЭРЦ не было своего транспорта, в одной из автобаз взяли списанный автомобиль, отремонтировали, и составили график завоза оборудования на ремонт по цехам комбината, подписанный главным эдектриком комбината А.И. Нетёскиным. Система ремонтов работала чётко.

Оглядываясь на недавнее прошлое, анализируя ситуацию в стране, Л.Е. Ковалев рассказывает: — Мы строили коммунизм на комбинате, в городе, во всей стране. Плохо, очень плохо, что мы его не построили. Не могу утверждать, что всё было правильно в нашем строительстве, были явные перегибы. Если рассматривать плюсы и минусы, я считаю, что плюсов было больше, чем минусов. Что касается сегодняшнего дня, сказать, что стало плохо, нельзя. Я не говорю обо всех республиках, я говорю только о Казахстане.  Но обучение платное, медицина платная, работу найти тяжело. На этой почве все беды. Может быть, дальше что-то изменится, станет лучше, но коммунизма уже не будет.

Оглядываясь на пройденный металлургическим комбинатом путь, надо сказать, что комбинат строился невероятно быстрыми темпами: ЭРЦ, ЦВС, ЦСП, РСЦ – 4 цеха были построены практически одновременно. Народ на комбинате был в основном приезжий, жили и работали сплочённо. И если возникали вопросы, то на профсоюзном собрании они обязательно обсуждались и решались, собрания проводились ежемесячно.

2-3 специалиста из цеха ежегодно направлялись в командировки по всему Союзу. Передовой опыт других предприятий рассматривался на техническом совете и внедрялся в ЭРЦ. Вопрос так и стоял: вернулся из командировки, расскажи, что ты там увидел, что можно внедрить у нас? Средства? Это было достаточно просто: что-то мы могли сами сделать, что-то заказывали в УГМ, всё делалось за счёт хозяйственной деятельности цеха. Цех был сдан осенью 1966 года, а весной мы сделали генеральную посадку деревьев перед цехом: яблони, клёны, тополя и  даже липа. Каждый участок цеха отвечал за свою территорию, за полив и за порядок на ней. С торца цеха были посажены яблони, когда они зацветали весной белым или розовым, эта картина цветения и ароматов доставляла работникам цеха много приятных минут. Цех обшит профильным листом, чтобы облагородить внешний облик и способствовать сохранению  тепла во время суровых зим, с этой же целью заменили плоские стёкла в окнах на трубные блоки. Столовую построили внутри цеха, это было очень удобно. В 1968 году цеху было присвоено второе место по культуре производства на комбинате.

Когда поставили все двигатели, всё оборудование на учёт, ясно стало, что цех маленький, его площадь надо расширять. Мы с главным электриком комбината А.И. Нетёскиным  писали письма по поводу расширения цеха, и в пределах возможного это было сделано. Хочу отметить, что с А.И. Нетёскиным наши взгляды совпадали по многим вопросам. Хорошие отношения сложились с начальником механического цеха Н.Ф. Сидоренко. Механический цех очень помогал нам в работе: огромный грузоподъёмный электромагнит прежде, чем ремонтировать, необходимо было разрезать, а сделать это можно было только в механическом цехе на карусельном станке. Обращаться в механический цех приходилось и по многим другим вопросам, и это сотрудничество всегда было плодотворным. Без лишних проволочек  решались вопросы с заместителем главного механика, начальником ЦТЛ-УГМ  А.В. Ли. С благодарностью вспоминаю помощь, которую нашему цеху оказал главный механик комбината В.М. Эйдельман. Внедряется на комбинате Система 5S, часто читаю об этом в заводской прессе и поражаюсь: меня никто не учил японской Системе 5S, но в ЭРЦ всё было по этой системе: двигатели пришли на ремонт – раскладываются по габаритам. Обмоточный провод получили – разложили по сортаменту, работали все 5 пунктов Системы 5S, по-другому просто было невозможно: в ЭРЦ одновременно находилось в ремонте до 2 тыс. машин, надо было всё  по полочкам раскладывать, иначе не разберёшься.

Несколько слов о технике безопасности. Внимательно прочитал в газете мысли о технике безопасности генерального директора комбината Ф.Паннира, правильные, конечно, мысли.  Но в системе чёрной металлургии, я не буду говорить про другие отрасли, были разработаны три огромных тома по технике безопасности, где всё чётко было расписано – правила техники безопасности, правила эксплуатации оборудования. Сегодня мы принимаем на вооружение «Мировые стандарты».   Но ведь у нас была своя система в области техники безопасности, где всё было чётко расписано и чётко работало, где можно было найти ответ на любой вопрос. И каждый начальник цеха штудировал эти три тома по технике безопасности, потому что каждый год ему предстояло сдавать экзамен комиссии, возглавляемой главным инженером комбината. Нарушения техники безопасности были и тогда, но я постоянно говорил работникам цеха: «Если при выполнении работы, ты чувствуешь, что можешь травмироваться, не выполняй!  Я в цехе, найди меня, я разберусь, кто тебе дал такую работу». Вопросы техники безопасности — очень серьёзные вопросы, и был ли смысл отвергать то, что было наработано десятилетиями, и насаждать чужую систему?

Уже при новых хозяевах на комбинате мне довелось присутствовать на презентации по выполнению электроремонтов на других предприятиях фирмы. Я пришёл к выводу, что наша система лучше. Представитель фирмы, делавший презентацию, познакомившись с нашим цехом, со мной согласился. И я, и другие специалисты ОГЭ, часто бывали на родственных предприятиях, перенимали передовой опыт. Мы много сотрудничали с  Карагандинским  энергоремонтным заводом, который ремонтирует шахтное оборудование. Мы стремились поддерживать высокий уровень производства в нашем цехе.

Не берусь судить о сегодняшнем дне цеха, я не работаю уже 5 лет, может быть, появилось что-то новое. Но когда я уходил, в цехе работало 300 человек, а сегодня  втрое меньше. Поэтому охватить все необходимые ремонты цех не в состоянии.

В своё время на комбинате внедрялся бригадный подряд, ЭРЦ критиковали за малый процент бригадного подряда. Я не мог согласиться с внедрением при этом уравниловки в заработной плате. Считаю, что индивидуальная сдельщина – самая прогрессивная система оплаты труда: человек стремится сделать, например, мотор, не только быстро, но и качественно, потому что проводятся испытания этого мотора, он стремится заработать деньги. А сводить работу всех в одну кучу и в один наряд – это неправильно. Теперь я слышу, что на комбинате  отказываются от сдельщины. На мой взгляд, это может происходить лишь тогда, когда руководители   далеки от понятия, что такое «работа».  Привить любовь к работе, чтобы работник делал её «от» и «до»,  можно только материальной заинтересованностью. А если главная цель: чем меньше работающих, тем лучше; чем меньше платить людям за работу, тем выгоднее, то о какой производительности, о какой прогрессивной оплате труда можно говорить?

Подводя итоги и оглядываясь на пройденный путь, я хочу решить для себя задачку: кто же я оптимист или пессимист? Вспоминаю слова кинорежиссёра С.Говорухина: «По натуре я — пессимист, но жизнь делает из меня хорошего оптимиста». Эти слова я отношу и к себе самому. В 69 лет я ушёл с комбината. Казалось бы, можно и успокоиться, коротать время на скамеечке у подъезда. Нет, это не по мне, пока я могу принести пользу другим людям, я буду работать. Считаю своим долгом передать опыт молодым. И очень важно для меня сейчас, что, вращаясь среди молодёжи, я не ощущаю свой возраст, я заражаюсь от них бодростью, энергией, жизненной силой.