|
— Федор Дмитриевич, у Вас серьезный стаж на комбинате. Работаете на одном и том же месте?
— Да, я учился в профтехучилище на токаря, а потом по распределению попал в ЛПЦ-2. Это был 1972 год, тогда цех только строился, стояли одни фермы. Но работать тогда было интересно, цех рос, можно сказать, на моих глазах. Чтобы поднимать настроение строителям, приезжали бригады, давали концерты. В обеденное время ставили тумбы вместо сцен, мы набирали пирожков, рассаживались по колоннам и смотрели. В 1973 году меня призвали в армию – я служил в Киргизии, на Памире. И как-то по телевизору услышал, что ЛПЦ-2 запустили. Тогда я испытал чувство гордости за то, что уже успел там поработать.
После мобилизации вернулся в свой цех, и с тех пор работаю на одном и том же месте. Делаю различные запчасти на токарном станке – от самых маленьких до самых больших. Раньше нас на участке было пятнадцать человек, а потом начали сокращать, и я остался один. Вместе мы успевали делать запчасти с запасом, а сейчас я работаю, что называется, «с колес». Приносят на ремонт запчасть, я ее делаю, и ее тут же забирают и ставят на агрегаты.
— Как можно столько времени работать в одном цехе и выполнять одну и ту же работу?
— Сам этому удивляюсь. Наверное, такой я человек — постоянный, привыкаю к одному месту. Но работа у меня разная. Меня задействуют на ремонтах, поэтому у меня с утра одно, через час — два – другое. Если, к примеру, авария, текущую работу отставляю в сторону и выполняю срочные заказы.
— Любимая работа у Вас есть? Которую нравится делать больше всего?
— Наверное, нет. Мне просто нравится осознавать, что обычный кусок железа превращается в деталь, в такую, какую тебе нужно.
— Какие качества важны для токаря?
— Нужна аккуратность, надо соблюдать определенные размеры с точностью до миллиметра. От нас очень многое зависит. Как сделаешь запчасть, так она и будет дальше работать. Сделаешь что-то не так — какая-нибудь деталь агрегата выйдет из строя и понадобится время, чтобы ее заменить. А за этим последуют простои.
— В коллективе, наверное, было проще работать?
— Конечно, сейчас я целыми днями один. С работой справляюсь, но обстановка, конечно, немного тревожная. Не знаешь, что будет завтра – будешь ты с работой или нет. Но сейчас время такое – не советское, и я понимаю, что лучше не будет. Главное, чтобы не стало хуже.
— Вы говорили, у Вас трое сыновей. На комбинате кто-то из них работает?
— Да, двое, а третий сын — в «Горэнерго». Жена тоже работает на нашем производстве. Получается, что у нас – семейная династия, и нам очень важно, чтобы комбинат продолжал работать. Да, и всему городу это необходимо. Будет комбинат – тогда и город будет нормально жить.
— Многие сейчас уезжают из Темиртау.
— Я родился здесь, учился, женился, здесь живут все мои дети. Это моя родина. Я помню, какие здесь были пустыри — во втором микрорайоне, на Горке Дружбы. А сейчас все застроено, город сильно вырос, похорошел. По моему характеру – жить лучше в одном городе, а ездить по свету можно и во время отпусков. Я так и делал раньше, еще при Советском Союзе. Много ездил, много где побывал.
— Расскажите об этом подробнее.
— В конце 70-х годов я увлекся горным туризмом. Участвовал в туриадах вместе со своими друзьями. Они проводились на базе клуба «Магнит», там нас учили всяким походным премудростям. Когда мы прошли обучение, начали выходить в горы — у нас был определенный маршрут, и мы должны были его преодолеть. Помню, в 80-х годах проходила массовая туриада, и в ней только от нашего города участвовало 80 человек. А, в общем, мы много где побывали — на Центральном Памире, Северном Тянь-Шане, Кавказе. Настоящие горы в моем понимании те, что достигают 5 тысяч метров.
Со временем я занялся обучением детей в туристском клубе «Горизонт». Набирал группу на мартовских каникулах, и готовил к походу. А летом те, у кого было желание, ходили в горы. Мы набирали продукты дней на десять, шли в поход, и неделю жили в палатках. Раньше детский спорт хорошо поддерживали, и город финансировал наши поездки. Мы заказывали автобус, нас вывозили в Каркаралинск, и мы неделю бродили по горам. В конце похода выходили к «Романтику», и оттуда на автобусе ехали домой.
Я занимался этим потому, что мне это было интересно. Я даже фотографией тогда увлекся, чтобы все, что мы видели в горах, снимать на пленку. И я всегда старался заработать отпуск подлиннее. Раньше дополнительные дни давали за участие в соревнованиях по пожарно–прикладному искусству – кстати, я часто в них лидировал, и за дежурство в бригадах ДНД. Если все это сложить, получался довольно длинный отпуск, и мы могли месяц «пропадать» в горах. В отличие от детского туризма, это никем не оплачивалось, и мы старались к отпуску накопить побольше денег.
— Сейчас Вы остались таким же увлеченным человеком?
— Конечно. В горы я уже не хожу, но на рыбалку, охоту выезжаю часто, еще и сынов к этому пристрастил. Уезжаем за 600 – 700 км и там охотимся. Конечно, у нас и рыбу можно такую же поймать, и охотничьи трофеи раздобыть, но если куда-то едешь, то получается одновременно и путешествие, и охота.
Наталья Прончатова