«Нам обидно за комбинат!»

Круглый стол проходил с участием работников кислородного цеха и цеха вентиляции, зампредседателя профсоюза «Жактау» Юрия Баранова, и.о. начальника УТиЗ СветланыАндрейчук, замначальника УОТ и ТБ Сергея Горбачева, главного энергетика комбината Вячеслава Вовнянко.

Работников цеха тревожит открытие новой «Линды»

Начальник кислородного цеха Геннадий Петрович Киричок рассказал, что за последний год в цехе произошли значительные изменения. Была запущена в работу установка «Линда», и теперь 70% кислорода и продуктов разделения воздуха подается на комбинат с этого блока. Комбинату это дает значительную экономию: себестоимость кислорода снижена в три раза, азота – в 10 раз, аргона – в 4 раза.
— Свое производство по решению руководства комбината мы были вынуждены сократить. На 1 января 2012 года в цехе работало 278 человек, сейчас осталось 223. Из ушедших только 10 работают на «Линде», большая часть уволилась по СДУ и собственному желанию, — отметил Геннадий Петрович.
Главной проблемой на сегодня начальник цеха считает старение коллектива. Через три года, когда нынешние аппаратчики уйдут на пенсию, заменить их будет некем.
— От тебя Дементий, — сказал Геннадий Киричок, обращаясь к одному из своих работников, — я жду, когда ты повысишь квалификацию. Как только это произойдет, мы дадим тебе 6 разряд и повысим заработок!
— Зачем ему повышать квалификацию, если он не знает, будет завтра работать или нет? – не согласились работники цеха. – Вы нам точно скажите, будут открывать еще одну «Линду»?
— Возможно, но не скоро. Почему вас это так беспокоит?
— А что будет с нами?
— Вам предоставят места по комбинату.
— И куда мы пойдем? Лопатой махать? Почему мы должны на это соглашаться, если столько лет отработали в кислородном? Наша квалификация, опыт теперь ничего не значат, и мы никому не нужны?
— Но вам в любом случае ничто не мешает повышать квалификацию. Станете хорошими специалистами, сможете уйти на ту же «Линду».
— Но вы же помните, как отбирали людей в прошлый раз: молодых, перспективных — и тех не брали.

Зампредседателя профсоюза Юрий Баранов напомнил работникам цеха о политике руководства компании в этом вопросе: если рабочий выучится по 2 -3 специальностям, его без труда можно будет переводить из одного цеха в другой, с пользой для него и всего предприятия.
— Но я не понимаю, как это – переходить из одного цеха в другой, не зная географии расположения оборудования, специфики работы в конкретном цехе? — пояснил Юрий Иванович. — Та реорганизация, которая прошла у нас, это нонсенс, такого просто не должно быть.

О производительности, себестоимости и индексации

Светлана Андрейчук рассказала о встрече представителей корпоративного офиса с топ-менеджерами комбината. На ней говорили о том, что производительность на комбинате упала, а себестоимость складывается выше, чем у главных конкурентов – российских металлургических предприятий. В то же время затраты на персонал выросли на 32%, и есть установка на то, чтобы сокращать этот разрыв.
— На сегодня фактическая численность работников комбината составляет 15 546 человек, средняя зарплата — 125 512 тенге. По кислородному цеху – 102 919, по рабочим — 96 975 тенге. По цеху вентиляции – 115 843, по рабочим – 113 085 тенге, — сообщила Светлана Владимировна.

— Почему у нас 70 000 тенге? –задали вопрос из зала.
— В цехе вентиляции зарплата выросла, потому что присоединились большие участки основных производств, — пояснил Вячеслав Вовнянко. – Согласен, есть несправедливые варианты: люди, которые работают во вспомогательных цехах, получают меньше, люди из основных цехов — больше. Но реорганизация еще не завершена,и, я думаю, что эти вопросы со временем уйдут.
— У вас работают люди разного уровня квалификации. Каждый обслуживает свой участок. И на каждом участке своя сетка по вредности, — продолжила Светлана Андрейчук.
— В присоединенных участках есть вентиляционщики, у которых, как у меня, 5 разряд, но они получают больше.
– Вас объединили с ремонтниками основных цехов, но у них система оплаты труда всегда была другой, — ответил Юрий Баранов. — И поэтому на сегодня она выше, чем у вас. Как это изменить? Для этого есть УТиЗ, они должны решать эту задачу.
— А как обстоят дела с индексацией?
— Три года назад администрация убедила профсоюз подписать положение, по которому уровень инфляции дробится на 2 части, и первая выплачивается сразу, — пояснил Юрий Баранов. – Во втором полугодии анализируются результаты работы за первое полугодие 2012 и 13 гг., и делается сравнение по трем позициям: прибыль, выработка и условно-постоянные расходы (УПР). УПР на 1 тонну готового проката сравниваются по прокатным цехам за этот год и предыдущий.
Если идет превышение расходов на определенный процент, уменьшается процент второй половины индексации. Если мы переходим 30% порог, то вторую половину индексации не получаем. Прибыль была. Выработка на каждого работника по тоннажу готового проката упала. Есть данные, что УПР за 2 полугодие выросли, но мы будем это перепроверять, наймем независимого экономиста. Меня смущает , что условно-постоянные расходы в ЛПЦ-1 за 6-й месяц выросли на 700 млн тенге.
— Кто-нибудь может ответить на вопрос, почему сейчас у нас низкая производительность и высокая себестоимость? Почему не наоборот? — спросил сменный мастер кислородного цеха Андрей Луконин. — Почему такой неэффективный менеджмент на комбинате, такие неэффективные руководители? Много лет мы слышим нытье со стороны администрации о снижении сбыта и постоянных кризисах — мировых, финансовых, экономических. Но, может, это не кризис, а реальная жизнь, в которой просто нужно уметь вертеться? Нам обидно за комбинат, он наш, а не господина Выпиха. Его строили наши родители!
— Что касается производительности, себестоимости, действительно, в прошлом году было 90 тонн проката на 1 работника, сейчас — 79 тонн,- продолжил Юрий Баранов. — Мы работаем хуже, но это не наша вина. Рынки сбыта, доменные печи, сырье – нюансов много. Сейчас нам надо повысить производство, выйти на 240-250 тысяч тонн, и тогда мы сможем требовать от администрации изменений. В этом месяце мы отгрузим 228 тысяч, и это нормально, это рентабельность, деньги, которые можно тратить на ремонты, повышение зарплаты. Давайте посмотрим, как пойдет производство. Сейчас нам ставят более реальные планы, чем раньше. Отремонтируем четвертую печь, третий конвертер. И если наше руководство изменит ценовую политику — появится спрос, выйдем на 270 тысяч тонн отгрузки.

О корпоративной политике и обуви с метносками

Вопросы организации труда и техники безопасности тоже не обошли стороной. Сергей Горбачев сообщил о том, что на комбинате будет продолжена программа по ремонту санузлов, душевых, столовых. В управление поступала заявка о необходимости модернизировать сварочные посты в цехе вентиляции. Финансирование было выделено, но итог оказался неутешительным – на сегодня концентрация окиси марганца на постах превышает норму в 2 раза.
— Если электросварщик получает большую дозу окиси марганца, могут быть тяжелые последствия, поэтому на это надо обратить внимание и что-то с этим делать, — отметил г-н Горбачев.
Замначальника управления рассказал и о том, что на складе появилась вся необходимая спецобувь, которую уже можно получать. По поручению гендиректора служба снабжения разрабатывает систему резервирования обуви, чтобы на складе всегда был запас. Система будет согласована с профсоюзом, который поднимает этот вопрос постоянно, поскольку условие о наличии резервов содержится в колдоговоре.
— Скажите, а вы задумывались, может ли женщина носить ботинки с метноском 12 часов подряд? – спросили из зала.
— Не я придумал, чтобы обувь была с метноском, такова корпоративная политика.
— Вам самому в этих ботинках очень комфортно?
— Нет, но я не могу сказать, что разрешаю вам носить другие ботинки, потому что этот вопрос я не решаю. Мы запишем его в протокол, и начнем отрабатывать. Посмотрим, какой будет результат.
— Я спрашивала об этом на складе, но мне ответили, что никаких претензий к ним не поступало. Было бы неплохо заставить наших руководителей хоть немного в этих ботинках походить!
— Сделайте коллективное обращение, — посоветовал Юрий Баранов. – Им нужна бумага, без нее сейчас ничего не делается.

Наталья Прончатова