В этой рубрике мы расскажем об истории строительства первого металлургического завода в Казахстане, о людях, стоявших у истоков, а также о трудностях и успехах первых металлургов. В этом выпуске мы хотим познакомить вас с Надеждой Васильевной Карачебан, которая проработала в мартеновском цехе СПП 21 год.
Первое знакомство с Сортопрокатным производством (Казахским заводом) произошло у Надежды Карачебан в 1971 году, когда она еще обучалась в училище на машиниста крана. С производства в учебное заведение поступила заявка: в цеха были нужны люди, и будущих крановщиц направили туда для прохождения практики.
-Наша семья в то время снимала квартиру в Соцгороде, а тех, кто жил в этом районе, направляли на СПП. Наверное, тогда и решилась моя судьба, — говорит Надежда Карачебан. – Первый человек, который провел для нас ознакомительную экскурсию, был наш распределитель по кранам Владимир Трофимович Будилин. Мы зашли на производственные площадку как раз в тот момент, когда первая мартеновская печь выпускала плавку. Тем, кто видел, как выходит жидкий металл, не нужно объяснять, какая это красота. Я увидела ее и сказала: «Хочу здесь работать!» Но мне ответили, что этот труд не для женщин. Незадолго до того, как мы пришли на практику, на заслуженный отдых в 45 лет вышли две работницы разливочного пролета – Мария Жужлова и Надежда Никитина. После в пролете трудились только мужчины. И именно мы, молодежь, смогли изменить этот подход. От нас пошло начало.
Желание трудиться в мартеновском цехе поубавилось после того, как Надежда Васильевна поднялась на кран: сильная жара, кабина раскалена так, что об нее можно обжечься. «Боже мой, это какой-то ад» — подумала крановщица, а потом спросила у своего учителя Бориса Карловича, сколько лет он здесь работает. Услышав ответ: «25», Надежда Васильевна решила отработать на СПП положенные три года после училища, а затем сразу же перейти на другое место. Но, в итоге, поступила наоборот.
-Я точно знаю: мартен тебя либо принимает и любит, и это уже навсегда, либо человек быстро оттуда уходит. У меня получилось навсегда, — говорит Надежда Карачебан. – Когда практика закончилась, нам дали время для отдыха. Отдыхать я не стала, сразу пришла на СПП. Мне доверили управление первым краном. Навыков у меня еще практически не было, но помогали все, чем могли. Я думала: «Неужели я когда-нибудь всему научусь?». Научилась, и, в свою очередь, стала помогать тем, кто поначалу помогал мне. И не только им. Когда мы приходили на работу, у нас не было такого, чтобы кто-то сидел без дела. Видишь, что на другом участке нужна помощь – бегом туда. А еще случались аварийные ситуации, и люди всегда выручали друг друга.
Машинисты кранов и подкрановые рабочие были на СПП «единым целым», и даже в отпуск уходили в одно время. На предприятии трудилось много семейных династий. Кусковы, Ведяевы, Ивановы, Гнедовы – всех сложно перечислить. Старшие родственники приводили в цехи младших, родители – своих уже взрослых детей. Хотя труд был действительно тяжелый. Так, сифонщицам приходилось надевать поверх обуви деревянные колодки, чтобы не обжечь ноги. И только позже им стали выдавать ботинки с термостойкой подошвой. Но, несмотря на непростые условия, люди относились друг к другу по-доброму.
-Какие замечательные сталевары у нас были! Сами по себе они очень хорошие люди. Олжабай Иманбаев, Манат Жаныбеков, Елеман Байгазиев и многие-многие другие. С Елеманом Байгазиевым мне посчастливилось работать вместе, — вспоминает Надежда Васильевна. – И все мы дружили, и дети наши дружили, постоянно общались. И жили мы почти все на одном квартале, с работы часто возвращались вместе. Мартен – это огромная сила! С ним ничто не сравнится.
Работу в мартене Надежда Васильевна совмещала с общественной деятельностью, была лидером комсомольской первичной организации. Вместе с другими комсомольцами она организовала молодежную комсомольскую бригаду, куда входили представители династии Кусковых. Обязательными на СПП были соцсоревнования, результаты которых размещали на специальной доске. В своем мастерстве соревновались машинисты кранов, завоевывая звания «Лучший по профессии». Если случалось так, что крановщик повалил изложницы, с него снимали баллы. Но при этом дружба, взаимовыручка стояли на первом месте.
-Тяжелая была работа, но почему-то мы ее так любили… Мы людей, вместе с которыми работали, любили, — говорит Надежда Васильевна. – Я не знаю, на каком еще производстве, в каком еще цехе была такая же атмосфера, как у нас. Мы чувствовали себя родными друг другу. И сейчас, спустя 30 лет после закрытия Казахского завода, мы искренне радуемся, когда видим кого-то из наших.
Когда на СПП установили новое оборудование — горизонтальную машину непрерывного литья заготовок, Надежда Карачебан начала работать на 185-титонном кране. Между тем, предприятие продолжало развиваться: там открыли новое обрубное отделение, стали изготавливать проволоку. Поэтому новость о закрытии СПП шокировала всех работников.
-Когда не стало нашего мартена, я перевелась машинистом крана в ЛПЦ-2. Там я была новенькая, и мне нужно было доказать, что я одна из лучших в своей профессии, показать, на что я способна. И у меня получилось, — говорит Надежда Карачебан. – Отработав на комбинате два года, я вышла на пенсию. Но я всегда вспоминаю наш мартен, и никогда его не забуду. То, что прошло через твое сердце, забыть невозможно.
Кира Щербакова