У начальника службы ремонта и реконструкции ремонтно-монтажного цеха Михаила Сапожникова очень большой стаж работы на комбинате: более 40 лет. И большую часть этого огромного периода Михаил Юрьевич посвятил грузоподъемным механизмам, приложив массу усилий, весь свой опыт, профессионализм и настойчивость к тому, чтобы краны на комбинате работали стабильно, вовремя ремонтировались, а старые сменялись новыми. Об этой непростой работе, о своей большой трудовой биографии Михаил Юрьевич рассказал в интервью газете «Магнитка плюс».
-Михаил Юрьевич, сколько лет вы работаете на комбинате?
-Всю свою сознательную жизнью. Еще в 1978-м году, когда я учился в Химико-механическом техникуме на отделении «Оборудование заводов черной металлургии», мы проходили практику на комбинате. Тогда мама работала на коксохимпроизводстве, и она сказала: «Давай к нам, на коксохим». Так я оказался на пятой, шестой батарее, работал слесарем в бригаде по их обслуживанию. Практика длилась полгода, и, когда она началась, в отделе кадров мне посоветовали завести трудовую книжку, чтобы не терять стаж. Так что мой стаж на комбинате исчисляется с августа 1978-го года. Потом мы вернулись в техникум, прошли преддипломную практику. После защиты диплома я снова устроился в коксовый цех №2 и работал там до середины ноября 1979-го года, пока не ушел в армию. Отслужив, вернулся на коксохим. Поступил на вечернее отделение института. Отделение называлось «Механическое оборудование металлургических заводов». Учился шесть лет, за это время женился и стал отцом двух детей. Так что к окончанию института я был дипломированным специалистом с семьей. Потом я подумал, что лучше бы мне связать свою биографию с Управлением главного механика. В 1991-м году перешел работать в ЦРМО-2 – сначала мастером, а через два месяца стал старшим мастером или начальником монтажного участка цеха.
-В чем заключались ваши обязанности?
-ЦРМО-2 по своей специфике занимался ремонтами кранов в конвертерном, мартеновском, копровом, смоломагнезитовом цехах, ЦОИ и в цехе подготовки составов. ЦРМО-2 обслуживал весь сталеплавильный куст, и мы ремонтировали не только краны, но и прессы в копровом и смоломагнезитовом цехах, завалочные машины в мартеновском цехе, и другое оборудование. Но, в основном, это были краны. А наш монтажный участок был предназначен и создан в 1988-м году для того, чтобы производить планомерную замену кранов на комбинате. Тогда жестко подходили к вопросам эксплуатации грузоподъемных механизмов, и, если срок эксплуатации заканчивался, вставал вопрос о замене кранов на новые, чем наш участок занимался под моим руководством в течение десяти лет. Попутно мы меняли очень много подкрановых балок, рельс. Это была интересная работа, и название нашего участка полностью соответствовало его назначению. Там я получил очень большую практику в плане того, как собирают, выверяют, испытывают, настраивают, запускают в работу краны и так далее. Все эти знания оказалась полезными для моей дальнейшей работы.
-Потом вы возглавили цех?
-В Ноябре 2001-го года наш начальник цеха уехал на постоянное место жительства в Германию, предварительно порекомендовав начальником цеха меня. Сначала я исполнял обязанности начальника ЦРМО-2, а в апреле 2002-го был утвержден в этой должности приказом, и работал в ней до июня 2010-го года. Специфика работы цеха оставалась прежней. У нас было три ремонтных участка: мартеновский, конвертерный и монтажный. Также у нас была довольно хорошая база ремонтно-механической мастерской, где находилось станочное оборудование, сборочный участок, прессы для сборки узлов, сварочный участок. Там изготавливали различные технологические изделия для выплавки стали, например, аргонные фурмы, головки для кислородных фурм, балки для шахтных печей ЦОИ, пластины для прессов смоломагнезитового цеха. Тогда смоломагнезитовый цех изготавливал часть огнеупорных кирпичей для мартена и конвертера. Все эти обязанности – не только проведение ремонтов, но и стабильный выпуск продукции, необходимой для комбината, нашим цехом исполнялись. Ответственность была большая, и мне пришлось глубже вникать в процесс изготовления деталей, досконально все изучать. Кроме того, никто не отменял план: все нужно было делать вовремя хотя бы для того, чтобы получать премию — немаловажный фактор.
В 2010-м году руководство комбината приняло решение о создании Единого ремонтно-монтажного управления (ЕРМУ). И если до этого были заместители главного механика, то с этим нововведением они стали главными специалистами ЕРМУ. Каждый отвечал за свое подразделение на предприятии. Также было принято решение больше внимания уделять кранам, и мне предложили должность главного специалиста по крановому оборудованию. На комбинате 450 кранов. Большая их часть – мостовые, которые производят операции непосредственно в цехах. Очень много кранов задействованы в технологических процессах. Без них просто невозможно обойтись. Конечно, если кран останавливается, имеются резервы, но без стабильной, надежной работы грузоподъемного оборудования ничего хорошего не будет.
-Наверное, вам тогда пришлось непросто?
-Фактически, в новой должности мне пришлось начинать с нуля. Я знал, что такое краны, но какой-то единой базы, объединенной информации об общем количестве, устройстве кранов, их грузоподъемности, режиме работы и так далее не было. Единственной опорой был технадзор, который раньше входил в состав Управления главного механика. Именно с технадзором я первоначально контактировал, взял у них все имеющиеся сведения по комбинату о количестве кранов, кран-балок, тельферов. Потом подверг все проверке, провел ревизию. В конечном итоге в 2010-м году был составлен реестр грузоподъемных механизмов на комбинате, после чего я ежегодно его мониторил. Какие-то краны или тельферы списывались, вместо них устанавливались новые, и все это я отслеживал. Следующим этапом стала организация проведения профилактических ремонтов оборудования, или, как мы их называли, планово-предупредительных ремонтов (ППР). Каждый день в цехи должны были приходить ремонтные бригады и выполнять ремонты. Такие бригады были в ЦРМО- 1, 2, 3, и каждый ремонтно-монтажный цех отвечал за свои участки на комбинате. Но здесь мы столкнулись с трудностью: нехваткой ремонтного персонала. Все помнят время, когда боролись за снижение численности персонала комбината для снижения себестоимости выпускаемой продукции. Тогда активно действовала схема добровольного увольнения (СДУ), новые рабочие кадры не принимались. Поэтому было решено привлекать к ремонту грузоподъемных механизмов подрядчиков, и я стоял у истоков этого новшества. Нам удалось организовать большую работу. ППР кранов проводился во всех цехах. Главной задачей было сделать так, чтобы не прекращалось обслуживание кранового оборудования. Бригады справлялись нормально, мы поддерживали краны в работоспособном состоянии. А позднее, в 2015-м году ремонтный персонал хотели вывести чуть ли не за штат комбината – тогда активно практиковался аутсорсинг. К счастью, до этого не дошло, но, тем не менее, ремонтные службы объединили в централизованные ремонтные цехи.
То есть с основных цехов ремонтный персонал выводился в базовые ремонтные цехи – ЦРМО-1, 2, 4, РМЦ и так далее. Это делалось для того, чтобы централизовать службу ремонта. Само ЕРМУ к тому времени тоже претерпело структурные изменения и переросло в Ремонтно-монтажный завод (РМЗ). А все ремонтные цехи стали называться ЦРОО – цех ремонта и обслуживания оборудования. И каждый из них обслуживал свои подразделения на комбинате. На базе ЦРМО-2 был организован ЦРО ГП – цех ремонта и обслуживания грузоподъемных механизмов. Мне предложили его возглавить, но так как на тот момент мне уже исполнилось 55 лет, я отказался. Сказал, что хочу заниматься дальнейшей организацией проведения ремонтов. С того времени я стал начальником службы эксплуатации оборудования. Так назывались должности во всех цехах. Унифицированное название.
-Что изменилось после такой централизации?
-Сначала было трудно, откровенно говоря. Руководство цехов посчитало, что все ремонты кранов теперь наши, и они будут заниматься только производством продукции. Спрос с нас был жесткий. Ответственность возросла, и не все шло так гладко, как хотелось бы. Были трудные, серьезные ситуации, когда чуть ли не руки опускались. Тем не менее, мы прошли этот этап. Привлекли еще больше подрядчиков. Конечно, нужно было предоставлять расчеты: сколько людских ресурсов было необходимо для проведения ремонта. Их рассматривали, и не все, что мы просили, утверждали. Но мы смогли организовать бригады по ремонту механического оборудования, и бригады – тоже из числа подрядчиков – по ремонту электрического оборудования. Такие имелись на комбинате еще давно. Потом с этой работой, как могли, справлялись электромонтеры цехов. А тут нам удалось привлечь хорошую подрядную организацию, и работа в данном направление стала не только ежедневной, но и круглосуточной. Круглосуточные бригады были и по ремонту мехоборудования. Так нам удалось снять вопрос о проведении срочных ремонтов в выходные и праздничные дни. Раньше, если что-то случалось, нужно было искать людей, выводить их на работу. Мы сделали так, что появились ответственные работники ИТР, которые выходили в ночную смену, в выходные и праздники. Это было большим шагом к тому, чтобы стабилизировать работу кранов, существенно сократить аварийные простои.
Когда описанная выше работа была более или менее налажена, мы поставили перед руководством комбината вопрос, чтобы в наш цех передали бюджет, то есть ремонтный фонд по содержанию кранов. В него входили фонд капитальных ремонтов, и фонд текущих ремонтов. Плюс – строитель- но-монтажные работы, или привлечение подрядчиков для проведения капремонтов кранов. Соответствующие решения были приняты в 2019-м году, изданы приказы, произведены настройки системы САП. В штат нашего цеха пришли грамотные девушки, которые знали, как работать в системе, создавать в ней заявки, и отлично справлялись со своими обязанностями. То есть мы взяли на себя все функции по содержанию кранов. И не просто ремонт, но и получение запчастей. Весь процесс — от создания заявки до получения запчасти и установки ее на кран был нашим. Наш цех единственный взял на себя такую ответственность, и у нас все получилось. И сейчас весь этот процесс продолжается. Плюсов мы получили немало. Во-первых, это контроль бюджета: мы знали, чего, сколько и куда нам нужно. Знали, где есть запасы запчастей, откуда их можно взять. Фактически, получился общий фонд запчастей по кранам, который позволяет в сложных ситуациях обходиться взаимовыручкой цехов. Во-вторых, мастера и начальники участков крановых служб ближе познакомились, хотя до этого момента хорошо знали друг друга. Мы объединили людей, занятых общим делом, и это было здорово. Однако в 2021-м году было принято решение вернуть ремонтные службы обратно в цехи. Откровенно говоря, когда их объединяли, часть людей перешли на другую работу. Часть персонала была потеряна. А когда начали возвращать, то опять же потеряли часть специалистов. Кроме того, каждый цех постарался использовать эту ситуацию, и создать свою структуру крановой службы с тем, чтобы набрать больше персонала. Кому-то это частично удалось, кому-то не очень. В общем, службы вернулись. Но, самое главное, что руководство комбината пошло нам навстречу, и оставило при нашем цехе ремонтный фонд по содержанию кранов, чтобы мы продолжали централизованно делать заказы и обеспечивать грузоподъемные механизмы цехов запчастями. А в 2021-м году наш цех объединили с ремонтно-монтажным цехом. Объединенный цех возглавил Дмитрий Анатольевич Дектярев. И в таком составе мы сейчас работаем. Радует и то, что с 2021-го года в цехи набрали много ремонтного персонала. Пошла организация участков, и краны ремонтируют не подрядчики, а собственный персонал. И если с приемом механиков дела обстояли более или менее, то с электриками возникла большая проблема. Было даже принято решение организовать курсы при Политехническом колледже с тем, чтобы три месяца обучать людей на электромонтеров. Нужно было как-то выходить из положения.
-Получается, вы посвятили кранам более 30 лет?
-Да, и сейчас я заканчиваю свою карьеру. В июне я стал состоявшимся пенсионером, но начальник цеха попросил меня доработать хотя бы до конца года. С середины января следующего года я выйду на заслуженный отдых. И где-то внутри себя я удовлетворен тем, что была проделана большая работа. Я не просто приходил и отсиживал рабочее время. Много было создано, и, главное – база данных по всем кранам. Там указано, какие канаты, редукторы, электродвигатели, муфты и прочее установлены на каждом кране. Эта база была передана в цехи, и сейчас о кранах комбината мы знаем если не все, то практически все, и хорошо владеем ситуацией.
-Вы сказали, что ваша мама работала на коксохиме. Кто еще из ваших родственников работал или сейчас работают на комбинате?
-Мама работала в отделе технического контроля контролером ОТК, и ее участком был коксохим. Отец работал водителем в строительной организации «Мостотряд», и его работа тоже была связана с комбинатом. Эта организация построила на Казахстанской Магнитке много мостов и эстакад, и здесь есть вклад моего отца. Он родился в Забайкалье, а мама в Тверской области. В 50-х годах была большая миграция населения. Люди собирали чемоданы и ехали куда-то на комсомольскую стройку. И, волею судьбы получилось так, что папа с мамой встретились в Караганде: отец тогда работал на шахте. Поженились, в 1960-м родился я, в 1961-м – сестра. Потом мы переехали в Темиртау, где отцу дали двухкомнатную квартиру. А до этого мы жили в коммуналке. Потом, как я говорил вначале, за время обучения в вузе я женился, и родители жены работали на комбинате долгое время. Тесть – в механическом цехе, теща – в фасонно-литейном крановщицей. Они стали для меня ближайшими родственниками, как и родители. Наши с женой дети не пошли на комбинат. Старшая дочь работает в подрядной организации, деятельность которой тоже связана с комбинатом. А сын окончил университет в Караганде, поработал в разных городах, в том числе в Астане. В столице он женился, и вместе с женой переехал в Караганду. Сейчас сын занимается своим делом. У нас двое внуков: мальчик и девочка. Внук в этом году пошел в первый класс. У внучки школа еще впереди.
-Как вы предпочитаете проводить свободное время?
-У нас свой дом, который мы построили по программе «Жилье-91» — была раньше такая. Комбинат обеспечивал своих работников стройматериалами, и тогда многие строили хозспособом. В 1993-м году мы с семьей переехали в коттедж. Все хорошо, но есть такая пословица: «Даже если дом невелик, то спать не велит». Так что хлопот всегда много. Еще я заядлый рыбак. Люблю летнюю рыбалку, и просто выезды на природу. У меня очень много хороших, близких друзей, с которыми мы вместе со школьной скамьи. Часть их переехали в Россию, часть осталась здесь, в Темиртау. Но мы всегда поддерживаем общение, у нас есть группа в WhatsApp, мы все время на связи и ездим друг к другу в гости. И сын с дочерью приезжают к нам с женой со своими семьями. Так что досуг у меня всегда насыщенный.
Председатель Профсоюза металлургов «Жақтау» Виктор Щетинин:
-Михаила Юрьевича Сапожникова я знаю с молодости. Это человек, который профессионально вырос на комбинате, прошел путь от простого рабочего до руководителя. Это очень грамотный профессионал, настоящий специалист в своем деле, Механик с большой буквы. И очень жаль, когда такие люди уходят с комбината. На мой взгляд, они составляют его «золотой фонд», именно на таких людях держится производство. Мы очень благодарны Михаилу Юрьевичу за то, что он столько лет отработал на комбинате, внес немалый вклад в стабильность работы механического оборудования. Желаем ему всего самого наилучшего, и чтобы он не терял связь с комбинатом!
Кира Щербакова