Виктор Шипилов – человек, известный не только в ЦГЦА, но и далеко за его пределами. Много лет он работал в цехе начальником службы технологической автоматики и автоматизированных электроприводов, кроме того, преподавал в КГИУ и в колледже, вложил немало труда в дело подготовки для комбината грамотных специалистов. Обо всем этом, о проблеме дефицита кадров, о своей работе Виктор Ефимович рассказал в интервью газете «Магнитка плюс».
-Виктор Ефимович, как долго вы работали на комбинате?
-Мой стаж работы на комбинате – 37 лет, общий – 41 год: когда я был на практике в Липецке, нам сделали трудовые книжки. После окончания Завода-ВТУЗ в 1983-м году я пришел в Центральную лабораторию автоматизации комбината инженером-электронщиком. Поработал там некоторое время, а когда я прошел переподготовку на специальном факультете по микропроцессорным системам при факультете ПМ-ПУ Ленинградского государственного университета имени А. Жданова по специальности «Прикладная математика в области микропроцессорных систем управления», то есть получил второй диплом на базе первого, наш руководитель Виктор Иванович Беседин, который к тому времени перешел в АСУ заместителем начальника, посоветовал мне тоже перевестись туда. С 1989 года я работал начальником центра локальной автоматики и АСУ ТП сортопрокатного производства КМК. Мы получали новые электронно-вычислительные машины, в сортопрокатном цехе, находившемся в Старом городе, модернизировали производство, внедряли систему на микропроцессорах ИНТЕЛ-8088 – первую машину непрерывного литья заготовок горизонтального типа. После закрытия сортопроката ее разрушили, а я был переведен в ЛПЦ-1, также работал в группе автоматики. В 2016-м году меня уговорили перейти начальником службы технологической автоматики и автоматизированных электроприводов ЦГЦА. Там очень сложная система и на тот момент была непростая обстановка по кадрам. До недавнего времени я работал там.
-Работы было много? Сильно были загружены?
-У меня был ненормированный рабочий день. Приезжал на работу в 6.30 как минимум, потому что нужно было сначала узнать обстановку. Потом начинался рабочий день со своими «прямыми» и «кривыми», и вовремя, то есть в 16.00 я почти ни разу не уходил. Самое раннее – в пять вечера, а часто — в шесть-семь часов. Плюс ко всему были авральные ремонты и ночные вызовы. Это для нашей службы нормальное явление.
-Вы также преподавали студентам и принимали участие в организации производственной практики, дипломного проектирования и рецензирования дипломных проектов, были председателем Государственной аттестационной комиссии по специальности «Автоматизация и управление»…
-Да, получилось так, что с 2005 по 2014 годы я работал по совместительству преподавателем кафедры «Электроэнергетика и автоматизация технических систем» КГИУ, а также немного в колледже – меня попросили читать там лекции. Я пошел на это, потому что видел, что у нас нет грамотных специалистов, и с течением времени проблема только усугублялась. Не могу сказать, что виной всему слабое обучение, но оно не сильно направлено на производство. Я начал работать со студентами, и где-то с третьего курса, когда они переходят на спецпредметы, отбирал для себя людей, с которыми занимался дополнительно. Но я никого не игнорировал: занимался со всеми, кто хотел, с тем условием, что потом эти студенты придут на комбинат. Не хочу себя хвалить, но ЛПЦ-1 молодыми ребятами я немного прикрыл, и сейчас ими хорошо прикрыт ЦГЦА. Там работают грамотные специалисты, которые понимали, для чего они учились. Мы ставили им задачи, и они делали дипломные проекты по прокатному производству. Считаю, это самое полезное, что я сделал за время своей работы, невзирая на то, что была реконструкция, восстановление первого цеха после пожара 2005-го года, то есть непростые времена. И это дает большие результаты, потому что люди уходят с комбината, уезжают, и всегда нужны кадры. А для работы в нашей сфере их нужно долго готовить.
-Насколько сложно сейчас с поиском новых, профессиональных кадров?
-Текучесть кадров очень высокая, поэтому нужно не просто искать людей, а самим принимать участие в подготовке специалистов. В ЛПЦ-1 я начал набирать ребят с колледжа – с тем условием, что они пойдут учиться в институт. Помню, надо мной тогда смеялись. Кроме того, я с делегацией ездил в Германию и смотрел, как там устроена система дуального обучения, и некоторые моменты оттуда выбрал, применил их здесь (дуальная система обучения — это вид обучения, при котором теоретические знания студент получает в образовательном учреждении, а практические навыки — в организации на рабочем месте — ред.). Там это поставлено на широкую ногу, отношение к молодежи совсем другое. А текучесть кадров – она всегда будет, но, по крайне мере в группе автоматики ЦГЦА дефицита специалистов нет. Однако через два-три года пойдет громаднейший отток кадров со всех цехов по причине достижения работниками пенсионного возраста, можно сказать он уже начался. Кого-то будут уговаривать остаться и поработать еще немного мотивируя, что больше некому, кто-то согласится, а кто-то – нет. Думаю, ситуация будет нехорошая, потому что подготовленных специалистов в других областях немного, и желающих учиться тоже очень мало. Заинтересованности нет у людей. Я, когда готовил ребят, старался их заинтересовать. Объяснял, что если после окончания колледжа или техникума они поступят в институт, то для них будет место на комбинате с нормальной зарплатой. Хотя понятие «нормальности» здесь относительное, потому что люди, которые рассчитались с комбината и теперь работают вахтовым методом от других организаций, получают в два раза больше, чем на АО «АМТ». Для молодежи это большой стимул. Молодежь нужно стимулировать хорошей оплатой труда, социальным жильем по необходимости, и, самое основное – по достоинству ценить интеллектуальный труд. Когда к нам приезжал господин Деккер, который занимается дуальным обучением в Германии, и я сказал ему, что у нас ИТРовец получает меньше, чем рабочий, он мне не поверил. Я не стал его уверять, а когда мы были в Германии, он пригласил своего директора, и я подтвердил, что у нас инженер зарабатывает меньше, чем электромонтер. Директор сказал, что такого не может быть, потому что ни о какой перспективе, ни о каком карьерном росте в таком случае даже говорить не приходится. Вот такая удручающая ситуация у нас сложилась. Положительный момент в том, что комбинат получает новое оборудование, в цехах проводится модернизация. Но со временем все опять же упрется в кадры: кто будет модернизировать, и кто будет это оборудование обслуживать? Сейчас много хороших идей – и по переоснащению, и по улучшению качества продукции. Думаю, что все равно каким-то образом вопрос будет решаться.
-Что касается оплаты труда специалистов с высшим образованием: человек ведь не только тратит силы и время на обучение в вузе, но и вкладывает много финансов. Ведь поступить на грант далеко не каждому дано. В связи с этим совсем непонятно, почему у специалистов зарплата ниже, чем у рабочих…
-Когда человек сначала получает грант, а потом выбирает профессию, которая под этот грант подходит– это, по моему мнению, неправильно. Ведь потом получается, что человеку профессия не нравится, он ее бросает, и чье-то место уходит. Нужно объединяться со школами, в которых люди ненавязчиво бы смотрели, кто технарь, а кто гуманитарий, у кого какие перспективы. Я по своей школе помню, что всех гребли под одну гребенку, и ничего хорошего в этом нет. Вспомните Пушкина, который не понимал математику, и она ему была не нужна. Необходимо делать какую-то градацию, потому что если человек, к примеру, знает физику, знает математику и геометрию, но по русскому и литературе у него «тройки», то аттестат «замаран», общий балл низкий, и он уже не может поступить туда, куда хотел. В свое время в Бауманском высшем училище практиковалось собеседование для выявления неординарных людей с умением мыслить логически. Попытать счастья могли даже троечники и двоечники. Вступительных экзаменов не было, вместо них проводилось собеседование, задавались интересные вопросы. Людям давали шанс, и это был хороший подход.
-Есть еще одна большая проблема в плане кадров: в Темиртау не осталось училищ, которые обучали по профессиям, востребованным сейчас на комбинате. Это только у нас такое происходит? Ведь должна же быть какая-то планомерность: одни уходят с производства, другие заканчивают обучение и приходят на их места…
-То, что у нас было разрушено, на Западе работает и развивается. Это понятие дуального обучения. У нас оно тоже было развито в свое время: у тех, кто учился в училищах и техникумах, 40-50% была теоретическая часть, а 50-60% — практическая на производстве. В западных странах это и сейчас активно практикуется. Кроме того, у них есть палата предпринимателей, которая просчитывает, сколько электронщиков, механиков и представителей других профессий необходимо предприятиям на следующий год, и училища набирают студентов. Так что с кадрами у них проблем нет, и знания людям дают хорошие. Приведу пример: когда сгорел ЛПЦ-1, мы устанавливали новое немецкое оборудование. Из Германии приехали два парня, чтобы его налаживать. С одним из них у меня сложились хорошие отношения. Мы разговорились, и он сказал: «Сейчас подзаработаю и пойду поступать в институт». Я спросил, что он окончил? Ответил, что колледж. А оборудование даже для нас, людей с высшим образованием было «космическое». Конечно, мы его быстро изучили, но уровень знаний этих парней нас поразил.
-Значит, наши выпускники колледжей менее конкурентоспособны?
-Получается, что да. Можно, конечно, подтягиваться, но необходимы большие вложения. На Западе для учащихся есть специальные лаборатории, их кормят бесплатно, платят деньги за то, что они проходят дуальное обучение – в дополнение к стипендиям в колледже, и привозят корзинки с фруктами. В общем, все условия созданы, только учитесь. И если студенты хорошо сдадут экзамены – а на них присутствуют представители палаты предпринимателей, то выпускников ждет хорошая работа и высокий заработок. Место может быть в другом городе, или в другой стране. То есть там молодежь видит перспективу. У нас же многие видят «перспективу» лишь в том, что все и сразу должно упасть им с неба. Или перспектива есть у тех, чьи родители занимают высокие должности, и будут своих детей продвигать. Все это не есть правильно. Так что проблем с кадрами немало, решать их необходимо, и считаю, что, если приложить усилия для исправления ситуации по-настоящему, что-то хорошее в итоге должно получиться.
Кира Щербакова