Каждый год накануне Дня Победы председатели профкомов цехов, представители профактивов посещают на дому тружеников тыла, узников фашистских концлагерей и жителей блокадного Ленинграда, которые раньше работали на комбинате, вручают им подарки и денежные премии. Корреспондент нашей газеты также посетил несколько ветеранов и пообщался с ними. Они рассказали о непростой жизни во время войны, о важных событиях далеких лет, о переезде в город металлургов и работе на производстве, которой пожилые люди отдали не один десяток лет.
Юлия Алексеевна Химунина:
-Я родилась в Жанааркинском районе, в поселке Успенка, а когда началась война, мы жили на станции Агадырь Карагандинской области. Так как мой отец был репрессированный, его не отправили на фронт, а отправили работать на завод СК в 1942-м году. Отец построил дом на Огородной улице, и через год, в 1943-м мы переехали к нему. В нашей семье тогда было четыре человека.
В 1944-м году, когда мне было 9 лет, в поселок Самаркандский прислали чеченов. Для них начали строить большие, длинные бараки, которые потом стали овощными складами. Моя мама помогала чеченам, потому что они были в полной растерянности: у себя на родине хорошо жили, а тут неизвестно, куда их привезли, и что будет дальше. И жители соседних улиц тоже помогали: строили землянки, домики, покупали муку, добавляли в нее картофель и делали из этого теста булочки, кормили ссыльных. Потом в поселок привезли пленных немцев. Помню, как дети кидали в них камнями, а моя мама сказала: «Не смейте их обижать! Они пленные!». И это мне сильно запомнилось.
Потом мамина судьба изменилась: она снова вышла замуж. Мы переехали на Колхозную улицу – раньше она называлась улицей Ленина. И там были пленные японцы, которые сами себе строили жилье за дамбой. Когда японцев вели на работу, я взбиралась на крышу и кричала им приветствия, а они – мне. И однажды пленные кинули мне алюминиевые ложку и кружку с японскими иероглифами. Вот такой неожиданный подарок.
Так как мы жили в Старом городе, я устроилась работать на КарГРЭСС-1. Была пробоотборщиком, реагентщиком, лаборантом. На КарГРЭСС я отработала 21 год, у меня там тоже есть звание ветерана. Потом я пять лет работала в войсковой части. Тогда молодых ребят отправляли в Афганистан – по 150 человек в день. В 1977-м я перешла на комбинат. В ЛПЦ-2 была заместителем начальника по хозяйственной части, а проще – завхозом. Еще я долгое время входила в состав женсовета. На комбинате отработала 19,5 лет. Меня просили поработать еще, но я решила оставить место дочери – была раньше такая практика. И так уже много отработала к тому времени, семь лет трудилась после достижения пенсионного возраста. А во время войны мы, школьники, помогали выращивать урожай на полях. В то время все дети работали.
Валентина Никифоровна Гуськова:
-Уже с восьми лет я работала в колхозе: собирала гнилую картошку, колоски, помогала взрослым, чем могла. Мы жили в Тамбовской области, в Мичуринском районе, в деревне Озерки. Свою трудовую деятельность я начала там. В 1950-х мы с мужем переехали в Темиртау. Дети родились уже здесь: дочь 1962-го года, сын – 1965-го. Почти с самого переезда сюда и до 1995-го года я работала на комбинате. Сначала была относчицей блоков в копровом цехе, потом — резчиком горячего металла в ЛПЦ-1. Уже будучи на пенсии, работала в душевой, выдавала работникам зарплату. Я и сейчас подрабатываю: являюсь старшей по подъезду и собираю с жильцов деньги в КСК.
Анна Спиридоновна Григорюк:
-Когда началась война, мы жили в колхозе в Тюменской области – в то время она была Омской. Отца забрали на фронт. Сначала он воевал в Финляндии, потом в Германии. В военные годы мы, еще маленькие дети, копали картошку, поливали капусту, пилили дрова, пололи сорняки, помогали взрослым, когда они косили сено и жали пшеницу. Собирали дикую вишню, ссыпали ее в амбары. Иногда через кусты вишни мы видели дезертиров с фронта. Даже в нашем колхозе был один беглец. Конечно, мы их побаивались. Хлеба не было, зато картошки было вдоволь: по два погреба накапывали с 30-40 соток. Еще мы держали коров, в общем, питались всем «своим». А вот с одеждой было плохо: учиться я пошла в маминой фуфайке и в маминых валенках. Зато, когда отец вернулся с фронта, он купил мне хромовые сапоги. Радости тогда не было предела.
После возвращения отца, который прошел всю войну, был водителем на фронте мы переехали в Казахстан, в Петропавловскую область. Потом я уехала с подружкой в Усть-Каменогорск, выучилась там на штукатура и электропрогревщика, работала. В Темиртау мы с мужем приехали в 1958-м году – здесь жила его сестра. Сами построили сначала времянку, потом дом. Помню я и восстание 1959-го года. Тогда с самолетов на степь спускались десантники. Я оставила дочку и зачем-то пошла в самый эпицентр, на проспект Строителей. Там из окон магазинов выбрасывали одежду, и люди ее тащили. А когда началась стрельба, все разбежались кто куда. Я ничего не взяла, и, после того как попала под обстрел, никуда больше не ходила.
В Темиртау я сначала работала в магазине продавцом женской модельной обуви. В 1976-м году мне помогли устроиться на комбинат. Я подметала подвалы в ЛПЦ-2, потом колотила поддоны, и, наконец перешла упаковщиком на агрегат упаковки пачек. В ЛПЦ-2 я проработала до самой пенсии.
Хабибула Галимулович Халимуллин:
-Мне было пять лет, когда началась война — мы тогда жили на железнодорожной станции Заглядино в Оренбургской области. Сначала мы не осознавали, насколько все серьезно, и только со временем начали понимать, что такое война. Уже с шести лет я работал на железной дороге. В основном, убирал снег, а летом трудился в поле, так как рядом был колхоз. После войны, с 12-ти лет я работал на железной дороге уже постоянно. С нею связана вся моя жизнь, я с рождения железнодорожник. В 1955-м году меня забрали в армию. Служил на Сахалине два с половиной года: в соответствие с приказом о семейном положении меня демобилизовали на полгода раньше. Приехал домой, и сразу же устроился на работу: семья большая, матери тяжело, так что отдохнуть после армии не получилось. Год поработал на родине – опять же на железной дороге, потом женился и вместе с супругой уехал в Новотроицк. Помню, там были командировочные из Темиртау, и они нас «соблазнили» ехать на Казахстанскую Магнитку. Сказали, что здесь нам сразу дадут квартиру, так впоследствии и получилось: жилье мы получили в течение шести месяцев. В 1973-м году у нас было уже трое детей, и нам дали квартиру побольше. С момента переезда в Темиртау в 1964-м году я трудился в УЖДТ: был сначала составителем вагонов, потом дежурным на станции «Стальная». Работа была очень напряженная, так как тепловозов в то время было много. На пенсию вышел только в 1998-м году. Сейчас на комбинате работает наш младший сын. А раньше работали еще жена и старший сын – до переезда в Россию. Можно сказать, что у нас – семейная династия.
Василий Петрович Горинов:
-В войну я жил возле мельзавода №3 Свердловской области. Там было построено четыре мельницы, на одной из них – на третьей – я дорос до 12-ти лет. В 1946-м году с фронта вернулся отец, и потом мы переехали на Урал, куда во время войны с Украины был эвакуирован завод Уралхиммаш.
Там я окончил школу, а после мы переехали в Южный Урал, в Троицк – ранее один из важнейших торговых городов, где встречались Азия и Европа. В Троицке я устроился на дизельный завод, работал термистом, нормировщиком, старшим инженером по нормированию. А в 1968-м году мы приехали в Темиртау — погостить. Жизнь здесь тогда была намного лучше, чем на Урале, и мы решились на переезд. Первые пять лет я работал нормировщиком в ЦРМО-3, но так как зарплата была маленькая, в 1973-м году перевелся в ЛПЦ-2 термистом. Мой общий стаж на комбинате составляет 32 года, и уже 22 года я на пенсии. Сейчас в этом же цехе загрузчиком работает моя дочь: я устроил ее вместо себя.
Алексей Дмитриевич Баранов:
-Когда началась война, мне было пять лет. Мы жили в селе в Горьковской области, сейчас она Нижегородская. Как и многие, я собирал колоски в колхозных полях, полол казенные огороды. Мы, ребятишки, помогали работать на огородах инвалидам войны: пололи, копали, сажали картофель. Потом я окончил школу, ремесленное училище, отслужил в армии, несколько лет поработал водителем. В Темиртау приехал в 70-х годах. Работал в ЛПЦ-2 сначала слесарем по кранам, потом до самой пенсии — мастером-механиком по кранам. На комбинате я отработал не менее 30-ти лет.
Анатолий Петрович Дерюшев:
-Когда началась война, я жил на Севере. Пас жеребят, лошадей, часто по ночам. Помню, для армии с колхозов отбирали хороших лошадей, и мы перегоняли их на железнодорожную станцию. После войны я учился в ремесленном училище на краснодеревщика. Потом ушел в армию, три года отслужил в Венгрии. Во время службы участвовал в подавлении венгерского мятежа 1956-го года. В Ижевске 15 лет работал на металлургическом предприятии. В 1975-м году переехал в Темиртау, так как здесь жили мои родственники и знакомые. Я нередко у них гостил, и мне понравился климат, понравился город, вот и решил здесь остаться. Устроился в ЛПЦ-1 сборщиком дисковых ножей на агрегат продольной резки, проработал в цехе много лет. Мой сын тоже долгое время работал в ЛПЦ-1, пока не уехал в Новокузнецк. Сейчас там работает моя дочь.
Михаил Григорьевич Степанов:
-Мы жили в деревне рядом с Нижним Тагилом, и там выпускали танки. Когда началась война, мой старший брат сел в танк и прямо на нем поехал воевать. Ему повезло: он вернулся с фронта, и жил долго. Умен брат только недавно.
Я три года служил на Байконуре в начале 60-х годов, видел Юрия Гагарина и запуск в космос первого человека – все это происходило на моих глазах. Потом я переехал в Темиртау – к тому времени комбинат уже построили. В ЛПЦ-1 работал старшим мастером-электриком – должность у меня была ответственная. Этому цеху я отдал долгих 35 лет.
Таисия Федоровна Глебова:
-Во время войны я жила в поселке в Горьковской области. Вместе с матерями мы ходили пропалывать поля, собирали колоски. В 1960-м году я приехала в Темиртау. Работала в КарГРЭСС на изоляции, потом в пионерском лагере от завода. Через несколько лет меня перевели на СПП, который находился в Старом городе, на стан 700 резчицей горячего металла. Когда стан закрыли, я начала работать в ЛПЦ-2. Работала там сортировщицей с 1974 года до тех пор, пока не вышла на пенсию.
Кира Щербакова