Из биографии Олега Роенко:
В 1983 году поступил на актерский факультет Киевского государственного института театрального искусства им. И.К. Карпенко-Карого. После его окончания работал в новосибирском театре «Красный факел». Затем переехал в Санкт-Петербург и был принят в труппу БДТ, где играл шесть лет. Параллельно окончил режиссерский факультет Киевского государственного института театрального искусства им. И.К. Карпенко-Карого.
В 1996 году вернулся в Киев. Актер киевского Театра русской драмы им. Леси Украинки.
С 2000 года — член Гильдии киноактёров Украины.
С 2009 года — доцент кафедры театрального искусства Киевского университета, художественный руководитель актерской мастерской. Основатель школы актерского фехтования.
Заслуженный артист Украины.
— Олег Олегович, мой первый вопрос связан с Вашей биографией. Вы дважды окончили один и тот же вуз, основали свою театральную мастерскую, школу фехтования и не сомневаюсь, что собрали вокруг себя много учеников и единомышленников. Кажется, Вы добились всего, чего может желать творческий человек, в том числе, признания. Но Вы едете в Темиртау, который очень далек от Киева, проводите мастер-классы для наших актеров. И, наверняка, это не первый такой опыт. Почему и зачем это лично Вам?
— Для чего я учу других — вы спросили. Сколько себя помню, я всегда хотел быть клоуном. А помню я себя очень рано, начиная с 6 месяцев. С первого класса я был в театральной студии, с 6-го — в студии художественного слова «Огонек» в Киевском дворце профсоюзов у Татьяны Афанасьевны Харченко… И всегда со мной был спорт: я увлекался разными видами, в том числе футболом — я все-таки киевлянин, и играл за киевское «Динамо», в детской спортивной школе, в девятом классе. Тогда тренировал Федор Медвидь, знаменитейший футболист. У меня первый разряд по футболу, чтобы вы понимали. Кроме футбола были парусный спорт, регби. И фехтование.
— Как все это связано с преподавательской деятельностью и желанием стать клоуном?
— Сейчас я задам вам вопрос, и то, о чем скажу — это моя личная точка зрения, вы можете ее включать в интервью или нет. Как вы думаете, сколько у нас великих клоунов? Отвечу сам — их всего восемь. Эта профессия ценная, как вы считаете? Многие думают, это просто: вышел, снял штаны — и все засмеялись. Но два часа «держать» арену — это очень трудная работа. Потому-то и клоунов мало, и в эту профессию не идут. А я ее очень люблю, это редчайшая профессия и гениальная на самом деле. Говорить людям правду каждый день очень тяжело, гораздо тяжелее, чем летать в космос. Но я ни в коем случае не умаляю значения космонавтов, и особенно Юрия Алексеевича Гагарина.
По природе я скоморох, поэтому всем этим занимаюсь. Скоморохи всегда несли новые знания людям. Посмотрите «Андрея Рублева» Тарковского: Быков гениально играет эпизод со скоморохом, и вспомните, что с ним потом делают. Скоморох — это миссия. Я не сумасшедший, я просто говорю, зачем мне все это нужно.
— Если говорить о фехтовании, то Вы — фехтмейстер. Значит, и сами умеете, и можете научить других?
— Да. А если ты фехтмейстер в театре, можешь поставить бои и сделать это зрелищем, искусством.
— Любого человека можно научить фехтовать? Достаточно, например, только желания или нужны определенные качества?
— Если вы хотите стать фехтовальщиком, вы им станете. Строгих требований здесь нет. Есть литературный пример: Д` Артаньян, который был молод, строен, сухопар, и Портос — полный, любящий выпить-поесть, но при этом он был одним из лучших фехтовальщиков при короле. Я сам до сих пор в ветеранском фехтовании, участвую в чемпионатах мира, в составе команды своей страны, и там на дорожку выходят упитанные люди, хорошо владеющие шпагой, которым 60, 70 и 85 лет.
— Получается, у фехтования возраста нет?
— Нет. Это особый род — фехтовальщики. Вы знаете такого человека — Алишера Усманова (известный предприниматель и меценат — авт.) ? О нем можно много что прочитать, но еще я знаю его как фехтовальщика.
— Что развивает этот спорт?
— Скорость принятия решений, скорость движения, пластику, хорошую физическую форму, остроту реакции. Фехтование называют быстрыми шахматами, но нужно «играть» быстрее в пять раз. К этому — умение не реагировать на ложное. Первое, что будет в фехтовании, — вас попытаются обмануть.
— Можно сделать фехтование таким же массовым и популярным как, к примеру, футбол, на Ваш взгляд?
— Для фехтования нужна дорожка и оружие. И это безумно интересно. Но мне трудно говорить в общем, будет это популярно или нет. У меня есть примеры, я могу о них рассказать. Я приехал в Коломыю, это город еще меньше Темиртау, и там нет такого градообразующего производства, как у вас. Есть маленький театр, и его открывают три раза в неделю, чаще для детей. Я приехал туда, мы начали репетировать, выпустили четыре спектакля с фехтованием, и — зритель пошел в театр. Я приехал в ваш город, встретился с ребятами, которые, как я понял, знают о фехтовании, но кто-то столкнулся с этим впервые. Я просто с ними говорил и не фехтовал сегодня, а им уже стало интересно. Правда, кто-то брал в руки шпагу.
Есть люди, которые готовы к актерскому фехтованию: на сцене и без защитного снаряжения. А есть те, кто не готов куда-либо выходить, а хочет просто этим заниматься. У меня есть ученик Миша Заворотний, он художник, делает все рисунки к моей книге «Искусство актера-фехтовальщика». Он потрясающий график, профессионал, но делает все бесплатно. Говорит: «Вы меня учите, и это я должен вам платить».
Здесь, в вашем ТЮЗе, ко мне подошел парень после мастер-класса, мы поговорили и — стали друзьями. Но началось все с фехтования. Хотя, может, это не так, а как-то по-другому. Я хочу спросить у вас: с чего начинается любовь?
— Любовь — это химия — так говорят.
— Не верьте в это! Вы себя этим обедняете. Я прихожу домой после репетиций, у меня два вуза, три театра — играю в двух, одним руковожу. Но я собираю сумку и бегу на тренировку. Я хочу этим заниматься. И это не химия! Первый секрет актерского фехтования — это партнер, и я должен о нем думать. И я люблю своих партнеров, а уж как я люблю партнерш! Химии здесь вот на столько, все остальное — любовь. А то, о чем «все говорят», — это просто обман. Нас пытаются обмануть — об этом мы уже говорили.
— В Коломые вы поставили несколько спектаклей, и люди увидели что-то новое для себя, не то, что видят на экране, а реальных людей, которые находятся близко, хорошо фехтуют, и это можно оценить. Зрителям было интересно, и у них появилось желание чаще ходить на спектакли.
— Такое может быть. Если взять пьесу «Сирано Де Бержерак», то все ценители театра всегда ходили посмотреть бой Сирано и Де Вальвера, где Сирано одновременно дерется и сочиняет стихи. Конечно, фехтование способствует развитию театра, развитию человека, сильно сближает людей в коллективе. Все ученики моего актерского курса фехтуют, и нас даже приглашают в другие театры Киева. Это искусство, которое впечатляет зрителя.
Вы правильно заметили, что энергетика живого искусства театра дает очень многое человеку. Я могу привести множество примеров, но приведу самый простой, близкий для меня. МХАТ был на гастролях в Киеве (это было еще в позапрошлом веке). Там было очень жарко, публика шла не очень охотно, и спектакли шли вяловато — здесь я почти цитирую статью одного известного театрального критика. Люди аплодировали, но было видно, что они просто проводят время. И, казалось бы, зачем меценатам надо было устраивать такие большие гастроли? Но, наверное, они нужны были потому, что на каждом спектакле сидел мальчик, юноша, который жадно впитывал в себя всю игру артистов и потом уходил из театра счастливым. А через 12 лет в Киеве родился как писатель великий Михаил Афанасьевич Булгаков. Вот зачем нужен был приезд МХАТа в Киев! Мне кажется, что если Булгаков родился из-за одного театра, их надо открывать везде.
А вы знаете, куда водил всю свою команду — киевское «Динамо», одну из лучших команд Европы, Валерий Васильевич Лобановский, чтобы игроки стали командой? Правильно, в театр! Футболисты были на всех спектаклях Театра русской драмы. И знаете, с кем они постоянно спорили? С выдающимся артистом Олегом Борисовым, который там начинал, потом играл в БДТ у Товстоногова… Это были друзья, которые обсуждали каждый матч, и разговаривали: один — с точки зрения театра, другие — с точки зрения футбола. Олег Базилевич, второй тренер при Лобановском, всегда приходил на спектакли, и иногда игры строили по тому, как работает театр.
— Давайте вернемся к фехтованию. С мастер-класса можно начать, а что дальше?
— Это зависит от руководства театра, города. И я бы сказал больше — от руководства страны. Ведь вы только сказали о массовости. Может, стоит добавить в Темиртау фехтование на сцене, а потом еще клуб создать? Появится больше толковых мужчин. Оружие нас мобилизует. И, согласитесь, если бы мужчина подъехал на лошади, со шпагой, к женщине, ее бы это зацепило.
— Фехтование даст много плюсов театральным постановкам, и это хорошо, потому что интерес к театру, например, в Темиртау не так велик, на мой взгляд. И все такое же настоящее, как фехтование, было бы кстати для привлечения людей в театр. Но находить вот это новое всегда сложно. Как с этим быть, на Ваш взгляд?
— Вы задаете такой вопрос, который я сам не могу решить у себя в стране, и с моим театром. Но есть то, что лежит на поверхности. Многие вещи с течением жизни изменились, и всего три остались неизменными, одна из них — театр. Может, стоит задуматься об этом, о фундаментальных вещах, и вложиться в театр? Может, стоит приглашать хороших специалистов, увеличить состав труппы, в вашем театре — поднять ставки артистам. Кто сегодня из мужчин пойдет работать за пять копеек? Вспомните о скоморохах: они говорили людям правду, а потом их за это еще и били. Я не очень знаю Казахстан, но если брать русскую традицию, скоморохи до 16 века, до Петра Первого, при царе были жалованные люди. Просто это потом зачеркнули. А в Европе шут всегда был при короле и пользовался всеми благами. И при короле имел право говорить то, чего не могли сказать другие. Может, стоит задуматься, что люди, занимающиеся театральным искусством, должны жить как-то по-другому?
— Театр нужно развивать, и люди станут другими?
— Безусловно. У Макаревича есть песня: «Не дай вам Бог зайти на сцену с той стороны, где дверь «Служебный вход», где все имеет подлинную цену, где все не так, где все наоборот. Как часто вы любили души мыть артистам за низкую мораль, за то, что в жизни, мол, у них нечисто. И многие спиваются, а жаль…». Прочитайте эти стихи. Они замечательные… Я занимаюсь театром, это сложно, но в вашем городе — это подвиг. Люди из вашего театра, на мой взгляд, герои — и актеры, и директор, и режиссер. Я знаю, как их принимали в Днепродзержинске, и вы можете этим гордиться. Когда они меня спросили: «Ты приедешь?», я сказал: «Без вопросов!». Я могу отказать какому-то модному театру, но не вашему ТЮЗу. Помогите этим людям! Они несут что-то другое, и если вы их держите (это я обращаюсь к власти), дайте им возможность жить, как людям, и развиваться. А зрители все увидят и поймут, и сами придут в театр. Давайте создадим здесь хороший буфет, ведь театр — это времяпровождение. Вспомните Грецию: люди приходили за несколько часов до начала, беседовали, философствовали, выпивали, ели, потом смотрели спектакль и опять рассуждали, философствовали. Поэтому я возвращаю вас к тому, что сегодня, в век интернета, как мне кажется, нам очень не хватает человеческого общения, элементарной любви друг к другу, дружеской любви, любви мужчины к женщине. Не надо становиться биороботами! А театр был, есть и будет только ради этого.
— Спасибо за интервью!
Записала Наталья Прончатова