-Манат Абдрахманович, как началась Ваша трудовая деятельность на Казахском заводе?
-Родился я в Караганде. Мой отец был служащим, партийным работником. Место работы отца часто меняли, поэтому нашей семье, где было восемь детей, пришлось пожить в разных городах и поселках. Окончив 10 классов, я попытался поступить в Карагандинский политехнический институт, но не добрал баллы. Домой возвращаться не хотелось, и я поехал в Темиртау, где шла большая стройка. Найти работу в те годы молодежи было намного проще, чем сейчас. Вместе с другими ребятами мы сошли на автостанции в старом городе, спросили, где находится общежитие. Люди показали – оно располагалось в пятиэтажном здании. Мы пришли, нам сразу подсказали, куда можно устроиться на работу. Тогда требовалось много рабочих на Казахский завод. Нас приняли без проблем. Сначала я три месяца работал дублером в прокатном отделении. Большим плюсом оказалась высокая зарплата: мы были молодые и хотели хорошо зарабатывать. Потом я перевелся в мартеновский цех канавщиком, долго там работал. Но меня настолько увлекал процесс сталеварения, что уже тогда я стремился стать сталеваром. Высокие температуры и прочие трудности не пугали. Я стал проситься на печь, и меня услышали. Работал разливщиком стали, вторым подручным сталевара. Постепенно вникал в процесс сталеварения, присматривался, кто как работает, учился. Так я дорос до подменного сталевара, и потом непосредственно до сталевара.
—Сталевары со стажем передали Вам свой опыт?
-Каждый сталевар работает по-своему, и технически идентичных плавок не бывает. Учиться у нескольких сталеваров было интересно, и я не стеснялся спрашивать, когда приходилось трудно. Опытные специалисты никогда не отказывали в помощи, подсказывали, что и как делать. Со временем я получил необходимые знания, как и другие сталевары, мог по искре, по излому металла определить его качество, содержание углерода. Работа у сталевара красивая: когда идет металл, это что-то необыкновенное. Но из инструментов у нас были только лом, кувалда и лопата. Практически все делали вручную. Производство металла сегодня не сравнить с тем, что было раньше, хотя труд металлурга во все времена тяжелый. В мартеновском цехе кабины кранов находились прямо над горячими слитками. Можно только представить, какая температура была в кабине, а крановщицами работали одни женщины. Вообще, на Казахском заводе было очень много женщин и много молодежи. И коллектив у нас был дружный.
-Как Вы считаете, влияют ли отношения в коллективе на работу, на производительность?
-При выпуске стали взаимопонимание в коллективе очень важно. Ведь это процесс, в котором участвует не один, и не два человека, а много людей, представителей разных специальностей. В цехе шум, раций раньше не было, и мы должны были общаться без слов, при помощи жестов и мимики. Мы все были, что называется, на одной волне, потому что часто проводили вместе время после работы, и хорошо знали характеры друг друга. Можно сказать, что мы друг друга чувствовали. Один только подумает дать другому сигнал, а тот уже показывает, что понял. Такая слаженность хорошо нам помогала.
-У Вас много наград, также Вы стали лауреатом Государственной премии СССР. Расскажите, как это было?
-Как-то, во время пятиминутки, наш начальник Марк Борисович объявил, что мою кандидатуру избрали для присуждения Государственной премии. Это было в 1983 году. Все, кто присутствовал, включая меня, сильно удивились. Когда я приехал на вручение, поинтересовался, как я туда попал? Почему вдруг я? Оказалось, что я сумел хорошо сэкономить окислители. В пору, когда шли социалистические соревнования, пятилетки и прочее, таким показателям уделяли большое внимание. Награды нужно оправдывать трудом, и, вернувшись на завод, я старался работать еще лучше.
-Вы передали все деньги на благотворительность. Почему приняли такое решение?
-Тогда никто из наших работников не знал, какой размер этой премии. Как оказалось, две с половиной тысячи рублей. И когда в газете вышла заметка о присвоении мне премии, я подумал, что это не только моя заслуга. Это заслуга всего коллектива. Я советовался с ребятами из цеха, как лучше поделить премию, и не мог найти справедливого решения. Мне подсказали, что премию я могу не получать, а передать ее в Фонд мира, звание же все равно останется при мне. Коллектив поддержал. Во время награждения, которое проходило в Алматы, я вышел на трибуну и объявил, что, посовещавшись с бригадой, передаю всю сумму в Фонд мира. Отец видел мое выступление по телевизору, и он тогда прослезился.
В 1989 году я вышел на пенсию. Конечно, уходить было непросто, но сталевар – это такая должность, на которой людям в возрасте работать нельзя, потому что необходимы большая собранность, внимательность, хорошая память, не говоря уже о том, как тяжело приходится физически. Ответственность на сталеваре лежит огромная, и я не хотел допустить аварию и потом выслушивать от начальства, что, мол, старым нужно сидеть дома, а не металл варить. Я уже слышал такое от начальников по отношению к тем, кто продолжал работать на пенсии. Меня уговаривали остаться, но я отказался. Потекла жизнь пенсионера. Летом мы с супругой занимались дачей, зимой, в основном, находились дома. Но в 1992 году меня пригласили работать на завод сталеваром-наставником, обучать молодых. Всего нас было пятеро: Иващенко, Котельников, Верхотуров, Иванов и я. Так я работал «до победного конца», до 1997 года.
-Насколько, по-Вашему, важно наставничество?
-Наставничество заключается в том, чтобы передать другим те знания, которые ты сам когда-то получил от более опытных работников. Но не говорить: «Делайте только так, как я», а подвести к тому, чтобы у тех, кого ты учишь, со временем возникали свои мысли, свои идеи. Может, ученики превзойдут тебя, и это будет здорово. Нужно научить сознательности и ответственности за свои поступки, если сделал что-то не так: без ошибок на производстве не обойтись. И, конечно, самостоятельно человек не сможет научиться даже элементарным вещам. Как правильно держать лопату, как работать ею — все это нужно показывать. Металлургическое производство очень непростое, и учить молодых необходимо всегда.
-Вы работали вместе с прославленными металлургами Аргеном Жунусовым и Елеманом Байгазиевым. Можете рассказать о них?
-С Аргеном Жунусовым я мало общался по производству. Когда он работал на печи, я еще работал на канаве. Но мы с ним всегда были в хороших отношениях, часто встречались на партийных и профсоюзных конференциях. К нему всегда тянулись люди, он к ним хорошо относился. Это человек, знающий свое дело, легенда казахстанского сталеварения. Удивляет, что на мартене он отработал целых 50 лет. Как и Елеман Байгазиев, Арген Жунусов приехал в Темиртау из аула, и отлично освоил процесс сталеварения. Считаю, что это душа приняла дело. А у Елемана Байгазиева я учился варить сталь, был у него вторым подручным. Мы работали вместе 12 лет. Своим трудом он действительно заслужил звание Героя Социалистического Труда, но в жизни был очень скромным человеком. Обидно, что сейчас фамилии Жунусова и Байгазиева многие не помнят. А ведь это были самородки, прославившие не только Казахскую ССР, но и наш Темиртау.
-На одной из архивных фотографий Арген Жунусов запечатлен в цехе вместе с детьми. Что это значит? Металлурги рассказывали детям о том, как делают металл?
-Подготовка к труду, знакомство с производством раньше начинались уже со школы. Помню, как в пору моей работы на Казахском заводе пионеры школы № 1, находящейся в старом городе, собирали металлолом. Дети собирали много металлических вещей, и ежегодно, 20 мая, в честь Дня пионерии, в нашем мартеновском цехе варили пионерские плавки. В основном, варил их металлург Арген Жунусов. Дети сами грузили металлолом в машину, а потом приходили в цех и смотрели, как делают сталь. Сколько впечатлений было у школьников! Самое интересное: за собранный металл школам перечисляли деньги, которые шли на организацию экскурсий в другие города. Мой сын ездил в Шымкент на 10 дней, дочь посмотрела Белоруссию. Пионерская организация была очень сильной. Жаль, что сейчас такого нет.
Кира Щербакова