Как известно, журналистов понять сложно, но, наверное, все таки можно, если постараться. В честь Дня работника связи и информации, который отмечается 28 июня, мы, журналисты, решили приоткрыть некоторые свои тайны и описать нашу повседневную работу. Надеемся, вам будет интересно. |
Приезд высокопоставленных особ для журналистов — событие знаменательное. И практически всегда встречи проходят по одному и тому же сценарию: всех представителей СМИ собирают в условленном месте за несколько часов, чтобы успели понять и осмыслить всю важность высокого визита. Ну, и чтобы никто не опоздал, а то потом никого и не пустят. Как правило, приезду присуща некая засекреченность: точное время и место может выясниться только в день самого приезда. Как в фильме «Кавказская пленница»: «У нас иногда узнают об этом только на свадьбе».
Но делать нечего – начинаем ждать. Конечно, в процессе ожидания не забываем о профессиональных обязанностях: делаем фотографии, записываем на диктофон начальника, осматриваем окрестности. Проходит полтора часа – министра нет. Ходим, осматриваемся, разговариваем. Руководство устраивает для нас мини-экскурсию по зданию, показывает отремонтированные помещения. Заглядываем в разные комнаты, потом сидим, пьем воду. Проходит 30 минут. Выходим на улицу, ждем. Проходит еще полчаса. Сидим. Тот, кто уже отписался, тихо радуется (отписаться – сдать все материалы, запланированные в номер). Наконец нам сообщают: все, едет! Всеобщее оживление усиливается, когда на дороге появляется несколько автомобилей. Журналисты включают диктофоны, фотокорреспонденты настраивают фотоаппараты. Министр уже близко – готовность номер один. Выходит из машины: на старт, внимание, марш! Начинается стандартная встреча высокого гостя: вспышки фотокамер, попытки занять место поближе и получше. Слушаем, пишем, и опять ждем. Чего? Ну, конечно, интервью. Вот проходит 10 минут, рассказ начальника близится к завершению. Министр разворачивается, все напряглись. Вот он идет к машине. Э… Куда? (это мысленно). А что, ничего не скажет? Нет?! (это вслух). Переспрашиваем друг друга, пока до нас не дошло: все, до свидания! Можно ехать обратно. Ожидание продлилось три часа.
В журналистике нужно всегда быть готовым к некоему экстриму, ну, например, пойти в вытрезвитель к 24.00, чтобы написать материал про работу этого учреждения. Или пройтись в полном одиночестве по заброшенному зданию, чтобы рассказать читателям, как там, внутри, и сделать фотографии, пообщаться с бомжами (иногда говорят много, по существу, и охотно), постоять рядом с обрушившимся зданием, зайти в квартиру, где был пожар и много еще чего. Кто не хочет, не понимает, не рискует – тот не работает в журналистике. К чему я это все? Да вот, как говорится, «из последнего»: мне нужно было сделать фотографии с техосмотра катеров и, как водится, написать об этом материал. Выяснить день приезда специалистов удалось не без труда. А вот точное время было неизвестно. В общем, было решено ехать наудачу. На причале мне опять же сообщили «радостную» новость: специалисты обедают, кран, который должен вытаскивать катера на берег, пробил колесо, и сегодня не функционирует. В общем, ждать бесполезно, «приходите завтра». За время моего короткого пребывания на причале начался дождь, и не просто дождь, а ливень. Пока бежала пару метров до машины, вымокла насквозь. В редакции переоделась в спецовку, благо, что следующим мероприятием был «круглый стол». Решила, что без зонта на причал больше не пойду.
Наступил следующий день. С утра была врачебная лекция в одном из медицинских учреждений: приехал профессор рассказывать про трансплантологию. Вначале от постоянно произносимого термина «трупный орган» было немного жутко, но в таких случаях нельзя показывать, что тебе дискомфортно, иначе ты не журналист. Потом как-то привыкла (обещаю пощадить нервы читателей и в статье всю «жесть» не расписывать, все-таки мероприятие больше для врачей, а для них такие разговоры — в порядке вещей, для журналиста же главное — правильная подача). Выйдя из зала, сразу озаботились тем, что еще не отработала катера. Решила добираться до причала пешком – так было быстрее. Где находится причал, знают все. Сначала нужно перейти через железнодорожные пути, потом идти по относительно безлюдному месту. Бродячих собак я, к счастью, не боюсь, и как-то не обращаю на них внимания (к моему большому счастью, они на меня тоже). В общем, не совсем безопасно, но куда деваться? Наградой было короткое общение со специалистами и несколько фотографий. До следующего «пункта назначения» меня подвезли на машине. Кто – рассказывать не буду. Если этот человек читает мою статью, большое ему журналистское спасибо!
Про телефонные звонки в одно и то же место по 10-20 раз, а также про то, что можно услышать в ответ, если с тобой говорить просто не хотят, писать не буду: это слишком долго и грустно.
Кира Щербакова