Геннадий Витальевич Левыкин – старший производственный мастер шестиклетьевого стана ЛПЦ-3, в честь Дня металлурга награждён Почётным знаком «Енбек Данкы». Ещё в молодости связал он свою судьбу с прокатным производством, он уважаемый в цехе человек, высокий профессионал, прошёл непростой путь, работал вальцовщиком, начальником прокатного отделения, мастером, старшим производственным мастером. Его мнение, его мысли о работе в цехе и на комбинате своевременны и злободневны. Его рассказ о времени и о себе интересен и поучителен.
– На комбинате я с 1970 года, сразу после армии, недолго поработал в кислородном, в конвертерном цехе слесарем, а в1972 году пришёл в прокатный цех – в ЛПЦ-2. Учился на вечернем отделении Завода-ВТУЗа по специальности «Строительные и дорожные машины». 1976-1982 год. А потом подумал: ну, какой я механик, к этому времени уже 12 лет в прокатном цехе проработал, остался работать вальцовщиком. Мои должностные обязанности – обеспечить производство металла. А лично для меня главным всегда было – не подвести своих товарищей по работе, потому что работа на стане – это коллективная работа, но её результат зависит от каждого члена бригады. Для меня очень важно было, чтобы из-за меня не случилось никаких остановок в работе стана, чтобы была выше производительность, было лучше качество. Это самое главное. Так было в ЛПЦ-2, так и в ЛПЦ-3. Раньше работало больше людей, что на 5-клетьевом стане, что на 6-клетьевом. Но работали дружнее, каждый старался выполнить всё, что от него зависело. А если ты допустил ошибку, то это было позором, чувствовал себя виноватым. Мы очень сильно зависели от того, сколько мы прокатали, сколько сделали в смену. И в итоге – выполнили план или нет. И если ты помешал выполнению сменного графика или месячного, ты чувствовал себя неловко, в том плане, что это сказывалось на зарплате, на итогах работы. Я думаю, что необходимое взаимодействие членов бригады раньше осуществлялось лучше. От чего это зависит? Я считаю, что материальное поощрение, которое сейчас ставится во главу угла, это не самое главное. Когда я начинал работать, при подведении итогов работы за месяц мы определяли лучшего по профессии: вальцовщика, гидравлика и т.д. Меня тогда задевало, если лучшим был кто-то другой, если меня не отмечали. Сейчас этого, к сожалению, нет, живём при капитализме, самое главное – это деньги . Я считаю, что не всё решают деньги и материальное поощрение. Мы шли с работы вместе и не могли разойтись: нам обязательно надо было обсудить всё что случилось. А сейчас этого нет. У нас была общая заинтересованность в работе. Народ был дружнее, потому что было больше моральных поощрений, и они много значили в нашей жизни. А сейчас всё сводится к деньгам, и друг на друга косятся – а вдруг тебе больше премию выписали. Нам было важно, что лучший вальцовщик Иванов, а почему же не я? И вот это общественное признание твоего профессионализма и было той высотой, к которой каждый стремился. Были, конечно, перегибы и негативные моменты, когда, например, нашу бригаду в декабре месяце обычно останавливали. Металла было мало, поэтому его оставляли бригаде Дрожжина, он шёл в преддверии выполнения плана:
— А вы всё равно план не выполнете!
Это было обидно, мы возмущались. У меня до сих пор есть друзья, которые работали со мной на 5-клетьевом стане, мы часто вспоминаем те дни. В декабре будет 40 лет моей работы на комбинате. В бригаде работают прокатчики разных специальностей: вальцовщик, гидравлик, смазчик, электрик, шлифовщик, слесарь по сборке, энергетик. В 1982 году было всего13 человек, сейчас, если работает 8 человек, то это очень хорошо. Возросла нагрузка? Нет, напряжённость работы наоборот спала, т.к. нет заказов. Не знаю, почему так получилось, это надо в отделе маркетинга спрашивать. План у нас, естественно, стал меньше: раньше мы катали 72 тыс. тонн металла, а сейчас – 52-55 тыс. тонн металла. Но если доля тонких профилей 0, 18-0,19 составляла от 500 до 900 тонн, то сейчас значительно возросла: 2000-3000 тонн. А профили 0,28; 0,25 практически отсутствуют, тогда как в 90-е годы такой профиль составлял около 80%. Тогда очень мало катали тончайших профилей. Дрессировочные станы в настоящее время, естественно, не загружены. Нам объясняют, что это из-за кризиса. Но сколько же может длиться этот кризис? Вроде постепенно начали увеличивать производство, на август опять непонятное что-то с заказами, вроде как нет заказов. Раньше было работать проще: не было такого большого сортамента, как мы сейчас имеем – и по ширине полосы, и по толщине. Такого разбега — до 25 позиций, а то и больше, была одна ширина – 850 мм. Повысились требования по качеству: раньше мы работали по ГОСТу. Сейчас очень большие требования по качеству, и мы, к сожалению, пока к таким требованиям не готовы. Очень много проблем, поэтому в этом году планируется реконструкция шестиклетьевого стана. Шестиклетьевой стан является определяющим, он задаёт качество по всему цеху, по всему переделу. Если пройдёт реконструкция, то положение по качеству улучшится.
А что вы думаете о квалификации ваших кадров на стане?
— Работа вальцовщика очень трудная, трудная не в плане больших физических нагрузок, хотя и такое бывает. Я не скажу, что работа вальцовщика сложнее работы горнового, ему не приходится прилагать физические усилия, ему надо внимание – следить за клетью. Но вот такой фактор, что он сидит и не может отойти ни на минуту, это, конечно, сложно. И он работает «от» и «до», в 7.00 принял смену – в 15.00 ушёл, 8 часов, 480 минут он должен отработать, не сходя со своего места. Раньше при советской власти было так: приходит человек работать на стан и по каким-то причинам работа ему не нравится:
— Нет, я не хочу здесь работать!
Или он не справляется с работой, не подходит ему такая работа. Поработал на клети, допустил ошибки — его забирают на подсобные работы: подмести, подвезти и т.д. Он и там не хочет работать — пишет заявление и уходит. Другой мог тоже не прижиться, и тоже уходил. В итоге, оставались те люди, которые могли и хотели работать. Происходил такой естественный отбор. А сейчас этого нет, и это очень плохо. Мы впервые с этим столкнулись в 90-е годы, когда не платили зарплату, хорошие специалисты ушли, принимали, чтобы только заполнить вакансии. И в то же время мы не увольняли скажем за профнепригодность, за ошибки. И тот состав, который остался, ну, что ж, имеем, то что имеем.
И в настоящее время в цехе, если человек совершает грубое нарушение, то его покрывают – даже, если нам кого-то дадут, то всё равно, сколько времени пройдёт. А потом, ещё его надо обучать. А я считаю, что не всегда надо бояться текучести кадров. Не берусь судить о других переделах, но в прокатном производстве я, отработав 40 лет, считаю, что это правильно – отработал и не понравилось или не справляешься – уходи! Есть другие люди, которым эта работа нравится.
А оборудование, в каком оно состоянии?
— Я одно время работал начальником прокатного отделения, раз в неделю ходил на оперативки к О.Н. Сосковцу. И если у меня чего-нибудь недоставало – валков, подшипников, болтов, гаек, что угодно, что и сейчас нам требуется, — ко мне перед оперативкой подходили снабженцы, просили не говорить об этом на оперативке – обещали, что всё у меня будет в течение недели. Я шёл им навстречу. По вопросам снабжения всё решает хозяин. Раньше был один хозяин – генеральный директор, например, О.Н. Сосковец. А сейчас: по гайкам – один директор, по болтам – другой. Надо доказать, обосновать, что это тебе нужно, оформить заявки. По каждому болту — обоснование. Вот этого я вообще не понимаю. Может быть, кто-то и продаёт, но подшипники не продашь, а валки тем более. А вот эта тягомотина в работе:
— А где заявка?
— Да, заявку подали!
— А что её нет?
Или
— Денег нет!
Надо подать заявку, а потом деньги защищать – вот этого я не понимаю абсолютно! Для меня неприемлемо.
Такой глобальной реконструкции, как в травильном отделении (поменяли ванну, эффект сразу был ощутимым), у нас на стане не было. В травильном отделении сейчас провели хорошую нужную работу по реконструкции. Но по стану в целом ничего не улучшилось. Два года назад выполнялся капитальный ремонт, но ничего нового не было сделано. Капитальный ремонт откладывался на сентябрь, потом октябрь, декабрь. В итоге его сделали в январе. Тоже самое и теперь: сентябрь, теперь перенесли на ноябрь. Капремонты необходимо выполнять в срок, не откладывая.
Приносит ли работа удовлетворение? Работа вальцовщика – да, видишь наглядно результат: произведённый металл. С работой мастера посложнее – отвечаешь за каждого отдельно и за работу всей бригады в целом. В последние годы в работе мастера появились некоторые особенности, с которыми Геннадий Витальевич не может согласиться. Он понимает всю важность и необходимость работы, например, по технике безопасности. Вспоминает, как была поставлена эта работа на комбинате в советское время, каким строгим и ответственным был спрос за нарушения техники безопасности с руководителей. Но изобилие мелких придирок контролирующих органов по технике безопасности в последнее время, нервозность на рабочих местах, стремление всё свести к наказаниям не способствует улучшению техники безопасности на комбинате.
С комбинатом связана трудовая биография членов семьи Геннадия Витальевича. Его супруга Лидия Васильевна до ухода на заслуженный отдых работала диспетчером в ЦГЦА. Дочь Лариса работает в ЛПЦ-3 оператором АСУ, зять Павел Хоменко тоже оператор АСУ в ЛПЦ-3. Племянник Виталий Левыкин работает вальцовщиком в ЛПЦ-2. А вот сын Геннадия Васильевича Евгений стал хирургом.
Есть и внук Дмитрий, которому 9 лет, он окончил 3 класс школы.
Геннадий Витальевич Левыкин вошёл в историю ЛПЦ-3 с пуском цеха, когда 4 апреля 1982 года бригада, в состав которой входили Р.Г. Каримов, Р.В. Файзулин, С.В. Шмидт, Г.В. Левыкин, В.А. Чечулин, Б.Я. Каменских, В.И. Тырин, П.И. Вилипп, В.Н. Чуканов, А.А. Ваулев прокатали первые метры готовой продукции на шестиклтьевом стане. Коллектив прокатного отделения всегда славился отличными специалистами, мастерами своего дела. С пуска цеха прокатным отделением руководили: Ф.Г. Шекк, Г.В. Левыкин, А.М. Евдокимов, В.А. Бильдин, О.И. Меньшиков, Ю.В. Бондаренко, О.Г. Гнатив.
От имени коллектива ЛПЦ-3 хотелось бы поблагодарить Геннадия Витальевича за добросовестный труд, за воспитание не одного поколения молодых рабочих. Почётный знак «Енбек Данкы» и именные часы к 50-летию Магнитки – это лишь маленькая толика за достойный труд.
Г.Кабанова