Не хотим быть забытыми

Сергей Данилович Ковылянский, участник Великой Отечественной войны, бывший работник СПП металлургического комбината надеется, что 9 Мая ему пришлют открытку с поздравлениями или просто поздравят по телефону. Его супруга Анфиса Семёновна говорит, что мужу нужен другой подарок — прогулочная инвалидная коляска. После неудачного падения Сергей Данилович не может самостоятельно ходить, на улице он не был с осени прошлого года.

Супруги Ковылянские говорят – все необходимое у них есть, они ни на что не жалуются, разве что на недостаток внимания. Случай Сергея Даниловича – особый, с 1945 года он живет с осколком снаряда в голове. В военном госпитале его оперировать не стали, потому что осколок застрял в виске. После войны Сергей Ковылянский был вынужден постоянно лечиться, стало беспокоить сердце, затем давление, перед сменой погоды сильно болела голова.

Факты из военной биографии Сергея Даниловича Ковылянского.
В армию был призван из Кокчетавской области, села Никольское. На войну их отбирали по весу –45-килограммовых забирали, тех, кто весил меньше, оставляли.
Сергей Ковылянский прошел от Варшавы и до Одера, говорит, приходилось идти пешком день и ночь. Тяжелое ранение в голову получил в бою под Берлином в феврале 1945 года. Считает, что тогда ему повезло – броня станкового пулемета, за которым он находился, защитила его от разорвавшегося в метре снаряда. Осколки пролетели в узкую прорезь на броне пулемета, через которую боец смотрел на мишень.
Сергей Ковылянский считает себя счастливчиком. После ранения он неделю лежал без сознания, когда очнулся, его переправили в военный госпиталь. Врач вынула маленький осколок, а большой трогать не стала. Из госпиталя Сергея Ковылянского вместе с другими ранеными отвезли в тыл — в Польшу. Когда машина вернулась за второй группой раненых, госпиталя и села, возле которого он находился, не было – все было уничтожено в ходе бомбардировки.

Несмотря на слабое здоровье, Сергей Данилович долгое время работал на СПП комбината слесарем. Часто уходил на больничные, раз в год по месяцу лечился в неврологическом отделении. Говорит, лечение хорошо помогало, по крайней мере, он мог работать и вести домашнее хозяйство – у супругов Ковылянских свой дом. Но с возрастом Сергей Данилович становился слабее, и его понемногу начали «списывать со счетов». Врачи, у которых он лечился, из Темиртау уехали.
Сергею Даниловичу дали вторую группу инвалидности. После этого его перевели на легкую работу, он стал заведующим хозчастью цеха. Руководил работой банщиц, уборщиц, летом организовывал подвоз бочек с квасом для рабочих. Незадолго до выхода на пенсию ветерану дали бессрочное удостоверение инвалида, до этого он каждый год собирал справки о состоянии здоровья — предполагалось, вероятно, что осколок со временем ветерана беспокоить перестанет. Тогда же Сергей Данилович прошел очередное обследование в больнице: ветерану назначили снимки головы, энцефалограмму и пункцию. В виске Ковылянского врачи увидели опухоль, но какая она – раковая или доброкачественная — определить не смогли.
— Сказали: если рак – проживет три месяца, если осколок просто оброс жировой тканью, – протянет дольше. С того времени прошло уже больше 30 лет, — рассказывает Анфиса Семеновна.
Супруга Сергея Ковылянского – труженик тыла. До пенсии, так же, как и муж, работала на комбинате. Говорит, что заслужила лучшего отношения к себе. Когда стала слабеть, попросила участкового врача помочь с ходунками – опорой, с которой она могла бы ходить хотя бы по дому. Ей ответили, что таких у нас не достать. Позвонила дочери-врачу, которая живет в России. Она ходунки раздобыла и передала их в Казахстан. С инвалидной коляской для мужа, говорит женщина, история почти такая же.
— За последнее время что бы мы ни попросили, нам отвечают одно и то же – не положено, — рассказывает Анфиса Семеновна. -. Года четыре назад Сергей Данилович перенес инфаркт, мы вызвали врача, а она отказалась везти его в больницу, говорит – он не плановый. Им тогда сказала: на фронт отправили в 17 лет, ранение получил, которое потом все здоровье у него отняло, почему так быстро об этом забыли? Потом давление у него начало повышаться, как-то пошел на улицу, там что-то с телефонным кабелем случилось, поднял голову вверх, потерял сознание и упал – выбил сустав. Теперь в инвалидной коляске, потому что ноги не держат. Мы просили участкового врача выписать ему прогулочную коляску, чтобы на улицу мог выходить, — но пока не дают. Купили с рук комнатную, чтобы он мог по дому передвигаться, еду готовить, печь топить, но на улицу на ней не выедешь. Вот ждём, может, к 9 Мая выпишут. Если опять откажут, дочь будем просить, она у себя коляску купит и нам перешлет.
Сергей Данилович добавляет: пока мог ходить, обошел всех чиновников в акимате, просил выделить им с женой однокомнатную квартиру, потому что с домом управляться сил уже нет.
— Спрашивал: неужели мы не заслужили? Мне ответили: у вас есть дом, продайте его и через пять лет можете претендовать на жилье от государства. А кто наш дом купит? По весне улицу топит, потому что овраги не чистят, люди, как только узнают адрес, жилье наше смотреть отказываются.
Ковылянские просили помощницу – соцработника, но им ответили — не положено, потому что в Темиртау живет их сын.
— А он работает с 9 утра до 9 вечера, жизнь такая сейчас, по-другому и не получается, — говорит Анфиса Семеновна. – Каждый день с утра к нам приезжает, отцу дрова заготавливает, в дом заносит, потому что сами-то не выходим. Дом побелил, за огородом ухаживает, но неужели он с работы будет отпрашиваться, чтобы полы нам помыть? Сами-то ничего не можем, ходим по дому, падаем по очереди — то он, то я, давление постоянно скачет. Врач приходит, давление меряет, и сразу – в дверь. Лечения не назначает. В прошлом году Сергея Даниловича в кардиологию положили, потому что сердце начало болеть. Он поправился, стал чувствовать себя лучше. В этом году просила еще раз полечить — похудел сильно, аппетита нет, спит плохо, мне ответили, что подумают.
— В общем, потрепала жизнь, сыт по горло, — продолжает Сергей Данилович. — Вымотанный весь, кости да кожа осталась, больше ничего. Никогда не думал, что вот так буду жить, стану ни на что не способным. И навещать никто не приходит, если придут на День Победы, то только и всего.
— У нас летняя кухня раньше всегда открытой была, большая, 24 квадрата, две печки вмещалось, стол огромный стоял, — говорит Анфиса Семеновна. – Я много готовила, дочь приезжала, и все ее подруги, ученики в гости к нам приходили. Летом по 40 – 50 банок солений закатывали. Сейчас кухня закрыта, и мы туда не ходим. Утром потихоньку с постели встаем, я – за ходунки, он – в кресло. Так и живем.

Наталья Прончатова

Добавить комментарий