18 октября в управлении комбината прошла встреча с гендиректором Республиканского НИИ по охране труда Министерства труда и соцзащиты РК, профессором Сериккали Бисакаевым. В его докладе была презентована методика определения продолжительности дополнительного трудового отпуска работникам, занятым во вредных и опасных условиях труда, в зависимости от результатов аттестации производственных объектов по условиям труда. На презентации было отмечено, что по заданию министерства НИИ ежегодно проводит научные исследования, и его руководство заинтересовано в диалоге и сотрудничестве с представителями предприятий, поскольку это положительно влияет на развитие культуры безопасного труда на производстве.
|
Лариса Атаманченко,
председатель профкома ЛПЦ-1:
— На презентации г-н Бисакаев озвучил, что аттестацией рабочих мест теперь будут заниматься независимые и специализированные лаборатории, не такие, как на нашем комбинате. В методике, которую предлагает НИИ, учитывается, что аттестация будет проводиться с учетом классов вредности условий труда. И в связи с этим у нас возник первый вопрос: что принципиально нового есть в этой классификации? Если исходить из аттестации 2012 года, проходившей, в частности, в нашем цехе, ЛПЦ-1, то лаборатория промсанитарии уже учитывала классы вредности и выставляла их. Нам ответили, что это устаревшие данные, и что методика основывалась на российских документах, а сейчас готовятся свои государственные документы. Мы задали и такой вопрос: какие критерии будут использованы лабораториями по определению классов вредности? И будут ли допущены представители работников и сами работники цеха, которые хорошо знают условия труда, для участия в аттестации и проведения совместных исследований? В докладе прозвучало, что приборы будут сертифицированы, и их можно будет проверить, но при аттестации важно не только это. Нужно учитывать, в какое время проводят замеры. К примеру, когда идет непосредственно технологический процесс, прокат металла, все вредные факторы усиливаются и становятся более очевидными. Мы не можем допустить, чтобы новая система привела к уменьшению дней отпуска за вредность, которые предоставляют нашим работникам (в ЛПЦ-1 это шесть или 12 дней, в зависимости от условий труда и результатов аттестации рабочего места).
Лично у меня возникли опасения из-за того, что в начале доклада г-н Бисакаев сравнил отпуска в Европе (21 день) и в Казахстане (по законодательству – 24). Кроме того, он привел пример дополнительного отпуска, предоставляемого на шахтах – 36 дней за подземные работы – это, по словам докладчика, очень много. И в целом, длительные отпуска работников сказываются на себестоимости продукции. Но чьи интересы в таком случае лоббирует институт?
Мы спросили: зачем менять то, что уже наработано? Докладчик ответил, что на некоторых предприятиях дополнительные отпуска завышают. Но тогда на тех предприятиях и надо опробовать эту методику! Кроме всего, нам не представили никакого сравнительного анализа. Если бы мы взяли, к примеру, профессию вальцовщика, провели исследования и сравнили – сколько дней за вредность положено по существующей методике и сколько по той, что предлагает институт, все встало бы на свои места.
Геннадий Водовозов,
председатель профкома КХП:
— Я поддержал шахтеров, чьи интересы представлял технический инспектор профсоюза «Коргау». Он выступил против предложения института провести аттестацию рабочих мест на шахтах. Такого никогда не было, поскольку воздействие вредных факторов на представителей всех профессий, работающих под землей, считается безусловным. Условия в шахтах могут меняться, как и воздействие различных вредных факторов – сегодня может воздействовать один, завтра – другой. И всем, кто работает под землей, дают дополнительный отпуск за вредные и тяжелые условия труда. А предлагаемая методика определения продолжительности дополнительных отпусков по существу посягает на то, что неприкосновенно.
Андрей Лукин,
техинспектор труда профсоюза угольщиков «Коргау»:
— Я не согласен полностью со всей презентацией, поскольку то, что предлагал представитель института, ухудшает положение работников, которое есть сейчас. А именно, планируется изменение параметров по определению вредных условий труда и предоставлению дополнительных отпусков. В институте сделали раскидку: количество дней отпуска должно составлять от 6 до 36 дней, в зависимости от вредного фактора. А у нас принято так: неважно какой фактор присутствует, если он есть, даются дополнительные дни отпуска. Не дифференцированно, а именно определенное количество, установленное существующим списком. Сейчас предполагается уничтожить сам список, поскольку все профессии из него уберут, а оставят только отрасли. Нас это не устраивает, поскольку отсутствует какая-либо конкретика. Раньше человек понимал, что по такой-то профессии положено столько дней дополнительного отпуска. А сейчас все абстрактно.
На презентации задали вопрос: какие критерии для определения вредных факторов разработаны? Нам дали ответ, что критерии еще только разрабатывают в Минздраве. То есть, сначала введут список, а затем – критерии. Иными словами, мы сядем в телегу, поедем, а лошади не будет. Но так не бывает! Сначала должны быть разработаны критерии, а потом, на их основании, должен создаваться список или возможность определения дополнительного отпуска и сокращенного рабочего времени. Тем более, что и здесь есть много вопросов. Сейчас по закону на предприятиях действует 40-часовая рабочая неделя, во вредных и опасных условиях она не должна превышать 36 часов. Но согласно новой презентации, мы проведем замеры рабочих мест, аттестацию, и скажем: тут вредности мало, и вместо 36 часов человек должен работать 39. То есть, рабочее время не уменьшат, а наоборот, увеличат. Если раньше во вредных условиях нужно было отработать 50% рабочего времени, то есть, 3,5 часа в смену, то сейчас рабочий день поднимают до восьми часов, и говорят, что надо отработать 80%, а это почти семь часов.
Я сказал на презентации: скорее всего, это заказ работодателей для сокращения численности персонала, потому что уменьшение любого отпуска приводит именно к этому. Если для выполнения определенного вида работ требуется 100 работников, у которых есть дополнительный отпуск, то при его сокращении, для выполнения того же объема работ хватит 65-ти. А остальных можно сократить.
Комментарий председателя профсоюза «Жактау»
Виктора Щетинина:
— С такими «сырыми» презентациями на предприятие, где превалирует работа во вредных и особо вредных условиях труда, приезжать нельзя. Тем более, с той подачей, что Казахстан стремится войти в тридцатку самых развитых стран мира.
В своих выступлениях представители профсоюзов говорили о том, что предлагаемая система не актуальна для работников «АрселорМиттал Темиртау». Продолжительность дней отпуска на комбинате определена по результатам аттестации рабочих мест, по тем выявленным вредным факторам, которые присутствуют на рабочих местах. Кроме того, профессии, не попавшие в министерский список (по которому предусмотрены дополнительные дни отпуска), внесены в Коллективный договор.
Могу добавить, что в такое сложное время, когда мы ведем переговоры по повышению заработной платы, работу по обсуждению проекта нового колдоговора, было абсолютно неправильно выступить с инициативой о том, что на некоторых участках и по некоторым профессиям количество дней отпуска (согласно новой методике) нужно сократить. И тем более ссылаться на опыт зарубежных стран. С такими условиями труда, с такой экологической обстановкой, как у нас, в Европе, я думаю, не работает ни один комбинат.
В разговоре с директором института, г-ном Бисакаевым, мы отметили, что министерство вполне может проявить инициативу, способствуя решению действительно проблемных вопросов. К примеру, наш Трудовой Кодекс в том виде, в котором он существует, не защищает права рабочих и не дает профсоюзу в полной мере использовать свои права для защиты интересов работников. Нужно ли отыгрываться на простых людях, забрав у них несколько дней отпуска за вредные условия труда? Я думаю, это не добавит дивидендов ни правительству, ни работодателю, ни профсоюзам.
Подготовила Наталья Прончатова